Извергнув из себя мудреца, бог, принявший облик младенца, устами Маркандеи начал утверждать, что он, Нараяна, и есть первопричина бытия. Более того, все боги — это проявление его многообразного вида, фактически они заключены в нем, они лишь его проявления... Из этого вытекает, что нет смысла в поклонении остальным богам, надо поклоняться только одному Нараяне. Тем самым становится очевидным, что, заключая их в себе на метафизическом уровне, Нараяна исключает их как реально действующих лиц в истории. В них нет смысла. Он не отрицает их, но умаляет, они всего лишь его проявления. Он может бесконечно видоизменять себя, но ничего не изменится. Он — причина бытия! А ведь Юдхиштхира, задавая вопрос Маркандее, предполагал, что последний поклоняется Брахме, и что Брахма — первопричина всего. Какая ошибка! Настоящий предмет поклонения Маркандеи только и именно Нараяна. Теперь это стало понятным и Юдхиштхире. О Брахме можно забыть.
Нараяна утверждает, что он борется с беззаконием и за справедливость. Но какая странная это борьба! Ведь в одном предложении он утверждает, что ракшасы и дайтьи появляются в этом мире обычным естественным путем, как все живые существа, а уже в следующем что и богов, и людей, и ракшасов Нараяна создает сам. Чтобы потом их уничтожить! Это и есть творчество? Пока люди будут пытаться установить причинно-следственную связь этих алогизмов, Нараяна, не стесняясь, объявит, что никто не может постичь его божественную природу и выскажет еще десяток противоречий. Пусть люди бесполезно тратят время над очевидными несообразностями, ему нужно это время, чтобы действовать. Ведь именно он вращает колесо Времени, не имеющее формы. Именно он создает эту форму! Ему надлежит действовать, чтобы создать новый порядок вещей — свою вселенную. Творцу следует быть Повелителем!
Нараяна приступает к умалению прямого конкурента — Брахмы. Самосущий ведь часть его, всего лишь. Блеф бога-младенца принимает все новые формы. Зачем нужен этот Брахма, если он спит большую часть времени? Нараяну можно постичь только если он сам открывается людям. Этакий бог-загадка, говорящий о себе, что он загадка, а в действительности не являющийся ею. Вроде и есть Брахма, вроде он и Прародитель вселенной, но в действительности он просто соня, и даже когда просыпается, мир творит он — Нараяна! Зачем тогда просыпается Брахма? Но сидящие у костра не задаются этим вопросом. Мысль тонет в потоке слов!
Объявив себя сверх-божеством, Нараяна, устами Маркандеи тут же провозглашает его в качестве единственного и абсолютного авторитета. Счастье пандавов целиком зависит от исполнения ими решений сидящего у костра Джанарданы. Абсолютное безличное божество — Нараяна, усилиями Маркандеи превратилось в живого конкретного человека — Джанардану, который в свою очередь, всегда готов отдать очередное распоряжение.
Описывая страхи, ужасы и заблуждения Кали-юги, Маркандея готовит почву для будущей власти брахманов. Враги будут повержены. Именно Кришне-Джанардане уготована роль будущего спасителя. Речи Маркандеи заключают в себе прежде всего политический смысл, который, благодаря многочисленным переработкам, обрел со временем и философский, и метафизический, и эсхатологический. Пандавы должны признать именно Кришну своим единственным руководителем. В контексте ранее происшедших событий это следует понимать так. На Гандхамадане пандавам не удалось убрать Куберу только потому, что ими руководил Вьяса. Кубера (и Кашьяпа) никогда не поверят братьям. Об этом убедительно свидетельствует эпизод встречи с удавом в пещере Бхимы. Единственный надежный и успешный союзник и наставник для них только Кришна.
Вот что надлежит усвоить им из уроков Маркандеи.
Эпизод 30. Род Икшваку и Кришна.
Юдхиштхира просит Маркандею рассказать о величии брахмана. И мудрец в качестве примера привел жизнеописание потомков рода Икшваку. Вот как об этом изложено в «Повести о лягушке».
Однажды, будучи на охоте, царь Парикшит из рода Икшваку погнался на единственном коне за антилопой. В лесу возле озера он увидел прекрасную девушку, собиравшую цветы и певшую, и предложил ей стать женой. Она согласилась, но поставила условие, что не должна видеть воду. Царь был рад, и они стали мужем и женой.
Вернувшись домой, царь Парикшит предался наслаждениям, забыв обо всем на свете. В городе девушку окружили прислужницы, которые должны были соблюдать ее условие. Советник царя распорядился посадить лес, полный цветов и плодов, но лишенный воды. Однажды царь с царицей развлекались в нем, пока Парикшита не стала мучить жажда и голод. И вот влюбленные увидели беседку. Когда они вошли в нее, то обнаружили там водоем с чистой водой. Супруги остановились на берегу, а затем Парикшит предложил жене искупаться. Царица погрузилась в воду и исчезла. Парикшит приказал осушить водоем, но на дне его нашли только лягушку. В гневе царь приказал истребить всех лягушек. Лягушки, объятые ужасом, сообщили об этом своему царю. Царь лягушек, приняв вид отшельника, пришел к Парикшиту. Он стал умолять его пожалеть ни в чем не повинных лягушек. Царь ответил ему, что лягушки поглотили его любимую. Тогда царь лягушек признался, что исчезнувшая девушка была его дочерью, и что из-за своего дурного нрава она обманула многих царей. Парикшит попросил его вернуть девушку. И тогда отец вернул свою дочь Парикшиту, но предрек, что из-за того, что она была лжива и обманывала царей, ее дети будут непочтительны к брахманам.