– А как быть с госпиталем?
– Сейчас поедем. Я всё улажу.
Они вышли на крыльцо. Спустились с него. Сели в коляску и поехали. Копылов достал махорку. Закурил и зашагал в ту же сторону.
Армия Деникина оставила Орёл и закрепилась в Харькове. Вечером в контрразведке зазвонил телефон.
– Штабс-капитан Карабань.
– Адъютант командующего поручик Лактионов. Господин штабс-капитан, с вами хочет побеседовать генерал Деникин. Вам необходимо прибыть сей же час в штаб командования.
Карабань взбежал на крыльцо. Открыл дверь и скрылся за нею. По широкой лестнице поднялся на второй этаж. Вошёл в приёмную и сказал адъютанту:
– Поручик, доложите командующему, что прибыл штабс-капитан Карабань.
– Прошу вас. Антон Иванович ждёт вас. – И поручик открыл перед Карабанем дверь, ведущую в кабинет генерала Деникина.
Офицер вошёл в кабинет.
– Господин главнокомандующий, штабс-капитан Карабань по вашему приказанию.
– Заходите, Яков Филиппович. Присаживайтесь.
– Спасибо.
– Ситуация такая, Яков Филиппович. Не исключено, что через неделю-другую мы сдадим Харьков. Но, разумеется, не ради просто сдачи, а во имя стратегической цели. Поэтому нам будут нужны люди, регулярно снабжающие нас информацией, со стороны противника. Кого бы вы порекомендовали для выполнения этой нелёгкой миссии?
– Себя.
– Похвально. Но вы нужны здесь. У вас есть хороший заместитель, капитан…
– Шубников. И всё же я настаиваю на кандидатуре, в которой у меня уверенности более всего.
– Звучит резонно. Ну, хорошо. Что для этого понадобится?
– Немного денег для покупки помещения под фотостудию. Ну и какой-то запас на первое время.
– Сколько это может быть?
– Приличная резидентура стоит немало. Но хотя бы двести золотых. Химикалии надо прикупить. Интерьер устроить. Цивильную одежду. Лошадь для разъездов, сбрую.
– Давайте позовём нашего тыловика. – Деникин позвонил в колокольчик. Вошёл адъютант.
– Серж, позовите Григория Афанасьевича.
Через минуту вошёл пожилой полковник.
– Григорий Афанасьевич. Выдайте нам, пожалуйста, двести золотых червонцев.
– Можно в другом эквиваленте?
– Можно. Но только в твёрдом.
– Акции и ассигнации возможны?
– Нет, нет, Григорий Афанасьевич, никаких бумаг. Давайте так. Сколько есть золотом. А остальное – серебром. В крайнем случае, – драгоценностями.
– Слушаюсь, – ответил полковник и вышел.
– Что еще, Яков Филиппович? Давайте, решайте, чтобы потом не было поздно.
– Если можно с десяток штабных фотографий для оформления интерьера и витрины.
– Нет проблем. Выберите всё, что может вам пригодится.
– Тогда, я готов.
– С богом, Яков Филиппович.
– До свиданья, Антон Иванович.
Штаб Махно.
– Товарищи командиры, штаб Южного фронта поставил перед нами задачу овладения Мариуполем. Какие будут соображения и предложения?
– Снарядить обоз с капустой, – предложил Каретников.
– Где же это мы столько капусты возьмём? – с улыбкой возразил ему Озеров.
– Тогда свадебный обоз, – внёс предложение Лепетченко.
– Ну, это то же не новее, – сказал Белаш.
– А если захватить в плен петлюровский полк, переодеться и войти в город? – предложил Семён Бурбыга.
– Товарищи, это всё годится для взятия хутора, но только не для города, – поддержал штабистов Махно. – Масштаб задачи несоизмерим с теми, что мы ставили перед собой прежде. Под стать ей должен быть и подход к решению. Командующий Южным фронтом Антонов-Овсеенко приказал соединиться с неким Никифором Григорьевым. Есть у нас на него какие-нибудь сведения?
Поднялся Белаш. Поставил перед собой портфель, открыл его, достал тетрадку, полистал её и зачитал:
– Никифор Григорьев, штабс-капитан, фронтовик, полуграмотный, но талантливый военный, хороший организатор, крепкий рубака. Но…
– Что? – насторожился Махно.
– Беспринципный человек.
– Как же он попал в революцию без царя в голове?
– Да он попал в революцию, потому что она случилась, – ответил Белаш.
– Но он же анархист? – не унимался батько.
– Да, не знает он таких слов, – сказал Озеров.
– Не может быть такого, – возразил Махно, – какие-то же мотивы двигают им.
– Батько, – терпеливо продолжал информировать Белаш, – Он, как бы это сказать точнее… Понимаешь, он просто воюет за себя и свою бригаду, точнее банду. В плен не берёт – расстреливает, кто бы ни попал.
– Ну, делать нечего. В революции родственников не выбирают. Мы вынуждены пойти на союз с ним, коль сам Овсеенко рекомендует. Организуй нам встречу, брат Белаш.