— Того, что ждет от меня Джозеф.
— Джозеф? А кто это? — поинтересовался я.
— Мой отец.
— Ты зовешь отца по имени? Майкл хмыкнул.
— И оправдать ожидания твоего отца — это и есть все твои профессиональные стремления?
Майкл немного подумал:
— Ну да.
— А чего бы ты лично хотел достигнуть?
— Мои личные и профессиональные стремления — одно и то же, — выдавил он. — Я хочу выступать на сцене. Понимаешь, когда я был во втором классе, учитель спросил меня, чего бы я хотел в жизни. Я сказал, что хочу отдельный дом — свой уголок, где можно уединиться, и возможность выступать. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?
— Есть ли у тебя друзья, которым ты мог бы довериться? Майкл заерзал:
— Нет, пожалуй, нет. Я одинок.
— А как же Татум О'Нил? Он пожал плечами:
— Неплохая девочка. Была очень рада за меня, когда я снялся в The Wiz. Она и Райан поддерживали меня, помогали в работе над текстом роли, я им многим обязан. Думаю, что Татум меня понимает. Она обещала научить меня водить машину. Знакомит меня с известными людьми. Но девушки, которые действительно меня любят, — по ту сторону ограды. Когда у меня есть возможность, я выхожу и раздаю автографы. Им это нравится. Я стою по одну сторону ограды, они — по другую.
— Ты всегда держишь ворота запертыми? — спросил я.
— Нуда, конечно.
— А еще у тебя есть друзья?
— Да, у меня есть один друг, -- сказал он. — Очень близкий друг, которому я могу доверить все свои самые страшные тайны, потому что знаю, она никому о них не расскажет, ни одной живой душе. Ее зовут... — Он сделал многозначительную паузу, — миссис Дайана Росс.
— У тебя есть страшные тайны, Майкл? Он рассмеялся:
— Они есть у всех.
В этот момент к нему присоединились его братья Джек-ки, Тито, Марлон и Рэнди.
Майкл рассказывал об успехе группы с компанией Motown и о последовавшей за ним «финансовой истерии», которую компания окрестила «Джексоманией».
— Однажды у музыкального магазина в Сан-Франциско столпилось более тысячи подростков, — тихо сказал он. — Толпа подалась вперед и разбила витрину. Большой кусок стекла упал на голову одной девочке. И рассек... — он замолчал, чтобы насладиться эффектом, — ей горло.
Майкл резко провел указательным пальцем по шее.
— Майкл, заткнись. Это мерзко, — сказал его младший брат Рэнди.
Пропустив его слова мимо ушей, он продолжал:
— В общем, у нее было перерезано горло, но никто не обращал на нее внимания. Почему? Потому что там был Я, и все они хотели подержаться за меня и получить мой автограф. Майкл вздохнул: «Интересно, что потом стало с этой девочкой.
— Наверное, умерла, — пробормотал Тито. Джекки попытался сдержать смешок.
Фаны — это радость и горе.
— У нас есть три сторожевые собаки. Одну зовут Хэви, вторую — Чернушка, а у третьей нет имени, — сказал Майкл. — Мы вынуждены держать их. Однажды женщина перелезла через ограду, проникла в дом и спряталась в кладовке. Мы пришли домой, она посмотрела на нас и знаете что сказала? — Майкл повернулся за помощью к Марлону. — Что сказала эта тетка?
— Она сказала:
— Я здесь, потому что господь меня послал, — ответил Марлон.
— Ага, господь послал, — повторил Майкл. Джекки снова засмеялся:
— Нуда, бог послал ее сидеть в кладовке «Пятерки Джексонов» и ждать, пока они придут, дадут ей автограф, а потом сфотографируются с ней. У нее божественная миссия. Прикол!
— А потом умудрилась пробраться целая семейка, они лазили по всему дому, — продолжал Майкл. — Перерыли все вещи. Хотели найти самые личные вещи. Джанет затаилась. Мы были напуганы. А иногда фаны задают странные вопросы. Они не верят, что мы настоящие. Как-то раз одна из них спросила меня перед всеми: «А ты моешься в ванной?» Мне было так неудобно.
Ближе к середине интервью радостное возбуждение братьев сменилось откровенным весельем, когда кто-то затронул
тему прозвищ.
— У Майкла есть кликуха, — заметил Джекки. — Довольно прикольная.
Улыбающееся лицо Майкла помрачнело. «Не стоит, Джекки», — пригрозил он и отвернулся.
— Мы зовем его...
— Ну ребята, я же просил! — взмолился Майкл.
— Большой Нос, — сказал Джекки, не обращая внимания на смущение брата.
Все засмеялись, Майкл покраснел.
— Ну да, Большой Нос, - повторил Марлон, ухмыляясь. — Мы зовем его Большой Нос». Марлон шутливо толкнул брата: «Как дела, Большой Нос?
Но Майклу было не до смеха. Он будто свернулся внутрь себя.
Другие не обращали на это внимания и продолжали до тех пор, пока Майкл чуть не расплакался. В тот день он больше почти ничего не сказал.