Место The Jacksons в поп-чартах стало разочарованием, но не таким сильным, как сольная пластинка Джермейна. После всех общественных и частных волнений по поводу того, должен ли он уйти с отцом и братьями или остаться с Горди, альбом My Name is Jermaine достиг всего лишь 164-го места в топ-200. Сингл Let’s Be Young Tonight добрался только до 55-й строчки. В Великобритании о появлении на небосклоне Джермейна вообще не догадывались. Это был страшный позор, молодой певец явно заслуживал лучшей доли от Motown. Напрашивался вопрос, каковы были намерения компании в отношении карьеры Джермейна. (Случится так, что у него будет всего несколько хитов, и он никогда не реализует свой потенциал. Motown были обязаны сделать из него звезду, у него были все данные.)
Джексоны продолжали гастролировать без Джермейна, что стало обычным делом. В мае 1977 года они выступали в Мемфисе, штат Теннесси. Во время гастролей Майкл должен был ставить автографы на пластинках The Jacksons в универмаге Woolco. Десять тысяч человек ожидали в очереди часами, надеясь втиснуться в отдел звукозаписи магазина, где проходила автограф-сессия. Когда толпа начала выходить из-под контроля, Майклу пришлось спасаться бегством на крышу универмага.
В ту же ночь за кулисами перед шоу к нему подошел Джон Сивер, работавший в фирме, продвигавшей мемфисское соглашение: «Я показал Майклу статью в Billboard, где говорилось, что альбом Джермейна в Motown стал настоящим провалом. Без тени смущения автор утверждал, что The Jacksons разнесли пластинку в пух и прах. Майкл сначала ничего не сказал. Затем прокомментировал: „О, он придет в норму. Я уверен. Джермейн не допустит подобного еще раз”. Казалось, ему искренне жаль брата. Остальные тоже прочли статью. Марлон сказал что-то вроде „ужасно”. Тито согласился, что альбом не был так хорош, но надеялся, что в следующий раз Джермейн, возможно, сделает что-нибудь получше. „Несмотря ни на что, он наш брат, – сказал Тито, – и мне не нравится видеть его неудачи. Думаю, случившееся просто доказывает, что Берри сам не знает, что делает”. Все согласились с ним».
Затем в гримерку вошел Джозеф.
«Что вы, ребята, читаете?»
Джеки протянул ему статью. «Прочти, там о Джермейне», – сказал он.
Отец быстро просмотрел статью. «Знаешь, что? Я думаю, так ему и надо», – произнес он, швырнув журнал на стол, а затем ушел. Братья удивленно посмотрели друг на друга. Наступила тишина. Им, наверное, было трудно распознать боль Джозефа, предательство, которое он ощущал, не говоря уже о том, что он чувствовал себя использованным бездушной машиной Motown. Конечно, Джозеф никогда не открывался семье, чтобы добиться хоть какого-то понимания с их стороны. Поэтому всегда оставался непонятым. Когда Джексон-старший вышел за дверь, Майкл бросил на него холодный оценивающий взгляд. «А еще отец называется», – пробормотал он.
Часть четвертая
Татум
К тому времени, когда Майклу Джексону исполнилось девятнадцать, в августе 1977 года, он был одним из самых известных артистов последних лет, кумиром многих девушек. В то время как его братья часто пользовались возможностью заняться сексом в поездках, Майкл никогда не следовал их примеру. Хотя его музыка стала более чувственной, а танцы не отличались скромностью, в юности он не был искателем сексуальных приключений.
«Классно, что девушки считают меня сексуальным, – говорил мне Майкл в 1977 году. – Но сам я так не думаю. На самом деле это всего лишь их фантазия. Мне нравится видеть своих поклонников счастливыми, поэтому я могу позировать или танцевать так, чтобы они видели во мне романтика. Но, честно говоря, мне кажется, что я совсем другой».
Большинство людей, приближенных к Майклу в подростковом возрасте, подтверждали, что в тот период у него никогда не было серьезных романтических отношений. Парень никому не доверял настолько, чтобы позволить нарушить границы, возведенные им. Возможно, его слишком часто предавали люди, которых он любил или которыми восхищался – его отец, братья, может быть, даже Берри Горди, – чтобы он мог позволить себе стать уязвимым в отношениях. Тем не менее Майкл понимал ценность связей с общественностью и популярности в шоу-бизнесе. Поэтому выставил на публичное обозрение несколько «романов».
Совсем недавно, во время интервью Мартину Баширу в 2003 году, Майкл сказал, что актриса Татум О’Нил, которой летом 1977 года было всего тринадцать лет, стала его первой девушкой. Подростки впервые встретились двумя годами ранее на вечеринке, устроенной Полом Маккартни на борту лайнера Queen Mary в Лонг-Бич, Калифорния. Затем не общались до весны 1977 года, когда Майкл заметил Татум с ее отцом, Райаном О’Нилом, в клубе в Лос-Анджелесе. Певец общался с двумя пресс-агентами из Epic, Сьюзен Блонд и Стивом Мэннингом, последовавшие мгновения врезались в его память: «Внезапно я почувствовал нежное прикосновение, моя рука оказалась в чужой руке. Это была Татум». Тот факт, что девушка решила взять Майкла за руку, был для него колоссальным событием. «Для меня такой шаг был серьезным. Она прикоснулась ко мне», – сказал он.