– Ты точно туда нас ведешь? – интересуется Трог.
– Только туда нужно добираться в темноте. – Женский голос приятно раздается в ушах. – Скоро будет метель. Можно дождаться и…
– Нет, отправляемся сейчас. – Хмуро восклицает безымянный. – Откуда ты знаешь про метель?
– Мне сказали об этом там, куда мы идем, – повернувшись к вооруженному. Собрав все вещи, сомневаются. Выбора к сожалению нет. Путь предстоит тяжким, как и предполагалось, когда те только решили выступить. Доверять девушке нельзя, но, к сожалению, это единственный их выход. Те выбираются на поверхность и быстро двигаются следом за загадочной девушкой, которую считают предателем.
– Только не слушайте голос… – Лоза тихо шепчет, опустив голову.
Глава XIII – Собирательный Образ
Перед глазами Традстольм – город, где царит мир и благополучие. Людям внутри нечего бояться, ведь все защищены стенами и бравыми солдатами, которые хоть и не так хорошо вооружены, но имеют опыт и желание создать безопасность в городе. Каждый горожанин любит себя и других, по крайней мере, так кажется на первый взгляд.
Лики троих омрачены дорогой и последними событиями. Трикст же, раскрыв себя, стремится покончить с создателем себе-подобных существ, чтобы те смогли мирно проживать свою светлую и беззаботную жизнь. Глаза бегают из стороны в сторону, изучая местность, а взгляд иногда останавливается, впитывая в себя образы природы.
Келемдар идёт впереди и, крепко вцепившись в сумку, ожидает скорой встречи с товарищем, который должен будет помочь. Карвер своими уставшими и больными глазами осматривает округу, мысли путаются, а зрение иногда даёт расфокусировку, на глаза словно налипла пыль и туманность заслоняет обзор. Пытается проморгаться и заставляет себя быть внимательнее, стараясь защитить больного старика, который явно знает больше других.
У стражи трое чиркают свои имена.
– Вы трое! – говорит один из представителей правопорядка. – Ко мне! – важный мужчина стоит около одной из башен и крепко держит орудие. Напряжённый и без того старик выходит к нему на встречу, а остальные наблюдают с померкшими лицами, оставшись за спиной. Мужчина, кажется, не против. Они здороваются, представляются и новоприбывший рассказывает о своих планах, напарники переглядываются в некотором сомнении.
– Вы оставались в хижине на дороге? – сердито спрашивает мужчина. В голосе чувствовалась грубость и важность.
– В нескольких часах пути? – интересуется мудрец с избитым временем лицом. Эмоциональность почти пребывает на нет. Руки крепко держат сумку, что немного отвлекает собеседника, в глаза бросаются некоторые детали, говорящие о нездоровом психическом состоянии. Мужчина немного встрепенувшись, меняет тон на более угрожающий.
– Встречали ли вы лесника, – прищурившись, всматривается в глубины разума, пробираясь сквозь тонкую границу между сознанием и глазами, – Оле?
– Да, мы встречали Оле, – поворачивает голову на товарищей, которые стоят на небольшом расстоянии и толком не желают вмешиваться в суть разговора, они отдают право лжи или правды старику.
– И как поживает мой мальчик? – улыбнувшись. На глазах отпечатки работы. Сонно зевает, и стараясь скрыть усталость, прикрывает рукавом рот.
– Жив! – распахнув очи, лукавит старик. Проглатывает слюну и продолжает: – Рассказал как недавно пристрелил волка, собирается сделать поясную сумку для запасных патрон. Славный парень! – В голове: хижина и кровавый, окоченевший труп с вырванными зубами, откушенным носом и ножевым ранением. Момент переворачивания тела очень хорошо впился в сознание, оставив горечь и слабое чувство утраты. Рукой поправляет волосы, опуская взгляд.
– О! Спасибо! – Радостно сообщает и с приятным вздохом подзывает остальных за собой, направляясь к воротам. – Я вас проведу! Оле думает, что может справиться со всем сам. – качает головой, – давно я его не видел, недавно вот только один человек возвращался с этой дороги, но он сказал, что не видел моего парнишку. Я уж переживать начал! Сегодня ночью я очень плохо спал, а вечером...
Трое переглядываются и идут следом с мёртвыми лицами. Трикст не удержавшись, перебивает:
– А! – Пару раз кашляет, – а кто это был? – подходя к воротам.
– Я не могу вам сказать. Простите, дорогие... Закон! – Открывает дверь и пропускает людей в город. Люди бегают и веселятся. Зелень пребывает в гармонии с городом, приятно, но странно радуя глаз. Карвер хмурится, снова ощущая отравленную атмосферу города. Поправляет волосы и отправляется вперед, а за ним двое мужчин. Он провожает взглядом каждый относительно большой кустарник, всматриваясь в них, печалится.
– Карвер! – кричит Трикст.
– Пошли пожрём уже нормально! – отвечает. – Я хочу... – Подняв руки и опустив взгляд, пытается подобрать слова. Нервно: – Ашупь²⁶! – махнув рукой, быстрым шагом идёт в сторону "Хмельного Сына". Здания вокруг опрятные, а на дороге множество разных палаток, где продают множество безделушек в основном из камня и дерева, бывает на улице продают оружие, но не настоящее, и об этом почти никто не догадывается, ведь убивать здесь почти некого. Народ радуется, не вспоминая о взрыве. В замкнутой социальной системе стен обычно все друг друга знают, особенно те, который обладают собственностью. Смерть горожанина обычно расследуется быстро, но если человек с другого города, то про него все забывают. Можно сказать, что каждый город это отдельная, маленькая страна, которая отправляет на общее дело людей в горы на заработки и всеобщее благо.
– Пошли покушаем. – Сообщает Келемдар Стиллиану и те равняются с убийцей.
Некоторое время спустя те заходят в таверну. Дверь распахивается, а там никого нет. Вся мебель пропала, зал полностью пуст. Карвер выбегает на улицу и смотрит на здание. Вывеска закрашена черным крестом. Он вновь возвращается в помещение, где раньше можно было насладиться егидарисом и почти тухлой рыбой, а может и мясом, смотрит по сторонам и видит капельки прошлого, присохшие к деревянным поверхностям и камню. В воздухе витает слегка подтухший запах разложения. Выбегает на улицу с гневным лицом, скулы его напряглись, еле сдерживая неутолимые эмоции, потом вновь заходит, резко и шумно ударив дверью:
– Абаланара... Аб'бигеранаб... – ругается, старясь заглушить прошедшие дни. – Ашупь! Ублюдки! Твари!
– Я думаю, мой друг сможет нас чем-нибудь угостить, – старик почти шёпотом, в сомнениях он едва заметно говорит, будто сам с собой, и потом повторяет тоже самое.
Дорога, что ведет к человеку, которого не называют, идёт через разные заведения и дома с услугами. На улице стоят красивые фонари, а каменная кладка украшена разными детскими рисунками, накаляканные с помощью угля, которого здесь не много, а очень много, ведь добывается в горах Опьжема, растянувшиеся по всей западной части острова. Некоторые особо одаренные дети рисуют льдом.