какую пропасть они угодили. Пубертат вынуждает их влачить пропаганду
старости. Разрозненные ювенальные ценности лавируют меж гормональных
всплесков и всасыванием риталина. Генезис фатальных ошибок: затхлая
интеллектуальная позиция доминирует, оперируя одним лишь словом "опыт"
и паразитируя на рыхлой восприимчивости несчастных чад. Отсутствие
свободы выбора и угнетение индивидуализма еще никому не спасали жизнь.
Следует понимать: такой набор аминокислот когда-нибудь окажется
Господином этого Мира, либо пристрелит несколько сверстников в столовой.
В упор. В тело. В "Колумбине".
5. Господа не знают потрясений. В их мире всё закономерно и просто. Если
они чего-то не знают, то непременно лгут с таким видом, будто стенографист
записывает их речи прямиком на скрижали. В магазинах, обещая скидки, или
в новостях, манипулируя изящно искажёнными цифрами в угоду
статистической стройности. Нас обманывают. Мы это не любим, но жадно
заглатываем, делая вид, что всё в порядке. Делаем вид, словно вокруг ничего
не происходит, а героина и вовсе не существует; словно в Швеции каждую
вторую женщину никогда не принуждали к копуляции. Сделать вид - проще, нежели протестовать. Закрывать глаза, затыкать уши, молчать. Спокойствие -
синоним благополучия. Солипсизм. Панорама реальности как бы возникает в
холодных пространствах гиппокампа, моделируя все злоключения, о которых
хочется забыть. Но в экстремумах памяти - одни страдания. Радужная
идеология патологического стремления солгать - это неизвлекаемый штифт, без которого делать видневозможно.
6. Господа этого Мира задают тысячи трендов. Легко попасть дробью в
глупого воробья, нашедшего хлебные крошки. Мода. От кутюр. Прет-а-порте.
Эротика. Порно. Фелляция. Педофилия. Эпатаж. Глубокая глотка. Марк
Джейкобс. Ток-шоу. Рубенс. Копро. Тициан. Всё, что кажется вр еменным, становится вечным. Направление ветра не меняется, течения не существует.
Так просто потакать желанию оттрахать какую-нибудь школьницу в
собственной квартире, не так ли? Вы гордитесь собой, когда достаёте свои
члены из девочек? Нет? А как же их тугие влагалища, приталенные платья и
короткие сарафаны "Блуфлай"? Журналы указывают им, что нужно носить.
Журналы знают, что нужно снимать, когда мужчина произносит заученные
фразы. Больше никому не хочется дрочить в носок или баловать себя струёй
чуть тёплого душа. Каждая потаскуха уверена: купить iPhone, выглядеть
сексуально, пахнуть сраными розами с нотами белого кедра, выучить
названия трёх книг, отсосать за "спасибо" и дать в жопу за "пожалуйста" - это
не моветон, это предписания господ[а бога]. Это - самый короткий путь к
обожанию. Это - гротескный сексуальный плюрализм. И мыне виним
их. Мыими пользуемся. Стоило дать им права и джинсы, как секс превратился
в механизм. Теперь никого нельзя изнасиловать. Ведь это всего лишь форс.
Гендер плэй. Доггерство. Гомовестизм. Всему дали названия. Парадокс
Паррондо, нэймдроппинг, фроттеризм, копирайтинг, коворкинг. И всё ради
одного: поддаться иллюзиям, отгородив себя от боли кордоном непонятных
слов; ввести себя в заблуждение и к ому новой тенденцией, препоручив
собственное тело ком уугодно за толику восхищения - вялую эрекцию. Такие
у господ комплименты.
7. Общество - не эстетический феномен. Каждый из наспоминает себя
особенным с детьми, долгами и домами. Симметричными руками, ушами и
сосками. Мы открываем холодильники "Бош", бездарно отвечаем в "Вайбере"
на эпистолярные помои электронных приятелей-приматов, которые в каждом
из вчерауже поделили наш досуг на универсальные оргии завтра: пей-
танцуй, "Эмиль Анри" дешёвых ресторанов, и променады по торговым
центрам тяжести в поисках того, что мы не можем себе позволить.
Они уникальны: предложения и пожелания, приборы и стрижки,
дыхательные пути и ногти, наши друзья. Мы сообща работаем над
достижением цели, которую не можемсформулировать годами, но, в конце-
концов, остаемсяв абсолютном одиночестве с типовым набором обрядов и
последним заключением доктора. Смерть - это всегда твоя смерть, Уильям?
Лопаты "Фискарс" или "Люкс" уже роют бесплатные землянки, в которых
нематодам будет комфортно. Там темно, сыро и ничего нет. Ни для нас, ни