– Однофамилец, – соврал Богдамир.
– А это чудесное… э-э-э… – господин Адольф Стейк замялся, указывая круглой ладошкой на Кешу.
– Это со мной. Служебный пингвин.
– Кеша, – щелкнул клювом Кеша, протягивая для рукопожатия крыло так, чтобы блеснул жетон лазерного удостоверения.
– Очень! Очень рад! – произнес господин Стек совершенно счастливым голосом, обеими ладошками сжимая Кешино крыло, – Пройдемте, прошу вас! Пройдемте в переговорную, все уже накрыто!
Они вошли в вестибюль, господин Стейк потер мизинцем свою переносицу и громко чихнул в раструб электронного турникета. Турникет приветственно открылся, пропустив господина Стейка и его спутников.
– Пфи! – возмущенно произнес Кеша. – Почему не по шшшмыганью?
Богдамир посмотрел на Кешу с неодобрением. Буквально на прошлой неделе они расследовали дело о роботе-уборщице одной фирмы, которая крала продукты из общественного буфета, и Кеше пришлось вникать в некоторые подробности охранных систем. Теперь он явно чувствовал себя экспертом и спешил похвастаться знаниями.
– Технология идентификации личности по чиханию, – охотно пояснил господин Стейк, – действительно немного уступает новомодной технологии по шмыганью носом. Но она на порядок надежнее старой технологии идентификации сотрудников по кашлю. Политика нашего банка – технологии новые, но прошедшие проверку временем. Поэтому мы пока не спешим менять систему допуска. Знаете, шмыганье – шмыганьем, а кто знает, чем оно нам обернется? Несолидно, понимаете ли, для банка гоняться за модой.
Пристыженный Кеша шлепал по ковровым дорожкам молча.
Они шли по коридорам – мимо гигантских комнат, сверкающих девушками и терминалами, мимо суетливых роботов, перебегающих дорогу с листами старомодных бумаг и новомодных кристаллограмот, мимо офисных поилок-кормилок, источающих ароматы кофе и соевого попкорна, мимо игральных автоматов и призывно мигающих разноцветными лампочками санузлов, на лифте – и снова сквозь анфилады комнат мимо санузлов и поилок.
Адольф Стейк не бежал, а словно катился впереди, и Богдамир с его размашистой походкой едва за ним поспевал.
На столе переговорной комнаты лежала самая настоящая скатерть, а на ней стояла ваза с самым настоящим печеньем. Кеша сразу на него накинулся, забравшись на стол перепончатыми ногами.
– Простите… – пробормотал Богдамир, стаскивая Кешу.
– Нет-нет! – воскликнул Стейк. – Восхитительно! Замечательно! Ваш пингвин – это поистине…
– К делу, – сухо оборвал Богдамир. – Вопрос первый: почему вы такой радостный?
– Я? – растерялся господин Стейк. Его рот и глаза стали идеально круглыми.
– Вы. У вашего банка пропал миллиард долларов. Почему вы не в трауре?
Но господин Адольф уже пришел в себя и широко улыбался.
– Во-первых, профессия современного банковского работника, – веско начал он, – требует определенного внешнего вида, образа речи и мысли. Своего рода униформа. Мы обязаны носить улыбку – таков наш повседневный труд. Но и вы тоже носите униформу, верно?
– Я – нет, – отрезал Богдамир. – Продолжайте.
– Во-вторых, – Стейк широко улыбнулся. – Буду с вами честен: пропажа балансной наличности – огромная удача для нашего банка, как вы понимаете!
– Не понимаю, – Богдамир навел на него свои черные очки, а Кеша даже прекратил клевать печенье и замер с печенюшкой, торчащей из уголка клюва. – Вы везли свои деньги через полкосмоса в инкассаторском броневике. Они пропали, так и не дойдя до получателя. В чем повод для радости?
Стейк поднял свои круглые ладошки, покрутил ими в воздухе и снова опустил вдоль туловища.
– Если я правильно понимаю, – елейным голосом начал он, в правой руке его появилась указка, а доска за спиной осветилась, – ваша профессия и ваши хобби равнодалеки от финансовых наук… Это не страшно! Я почту за честь совершить с вами небольшое путешествие в мир финансовых технологий!
– Если можно – очень кратко, – произнес Богдамир, наблюдая за Кешей, который норовил снова залезть на стол перепончатыми лапами.
– Обратим внимание на экран! – Стейк повернулся и взмахнул указкой.
– Если можно – на словах, – прервал Богдамир. – Я слепой от рождения.
Господин Стейк не удивился. Или сделал вид, что не удивился. Указка тут же исчезла.
– Как мы с вами знаем, – продолжал он как ни в чем не бывало, – современная финансовая система не использует деньги. С середины двадцать первого века мы пользуемся исключительно анти-деньгами. Мы все – физические лица, юридические лица, – все мы живем в кредит. Недвижимость, движимость, энергия, продукты питания, одежда, связь, вода, воздух – все это мы получаем гораздо раньше, чем сумеем оплатить. Мы набираем кредиты один за другим, и пытаемся их погасить при помощи заработной платы. Но наши взаимные кредиты настолько высоки, что оплатить их полностью мы уже не сумеем никогда. Более того – это никому не нужно! Более того – это крайне нежелательно для экономики! Ситуация, когда все – должники, когда каждое лицо, физическое или юридическое, состоит у всего мира в огромном неоплатном долгу – это крайне благоприятно для развития и процветания общества!
– Почему? – Богдамир недоуменно поднял брови.
– Как почему? – улыбнулся господин Адольф. – Потому что долги тонизируют и заставляют работать! Представьте себе такой пример: я обещаю вам платить килограмм золота каждый день…
– Зачем мне золото? – удивился Богдамир.
– Золото – это традиционный пример. Итак, я обещаю вам ежедневно килограмм золота, чтобы вы пылесосили свою квартиру и читали еженедельник "Economyie Geographico". Заметьте: свою квартиру, не мою. А вы за это обещаете давать мне ежедневно такой же килограмм золота чтобы я делал зарядку и соблюдал диету! Что у нас с вами получается? Вы – живете в чистоте и повышаете свое образование. А я – укрепляю свое здоровье. Все это мы делаем не бесплатно, а по долгу, во взаимозачет – за счет несметных килограммов золота. Которого на самом деле ни у кого из нас нет, и никогда не было. Понимаете? А теперь представьте себе то же самое в масштабах Вселенной. Понимаете?
– Кажется, начинаю понимать…
– Очень хорошо! – господин Стейк потер руки. – Благосостояние физического или юридического лица уже давным-давно измеряется не в объемах денег, которые у него есть, а в объемах денег, которых у него нет. Как то золото. Кредитные единицы – это валюта, которую мы используем, как наши далекие предки использовали бумажные деньги.
– Я не ребенок. Элементарные вещи знаю, – сухо перебил Богдамир.
– Да! – поддакнул Кеша.
– Конечно-конечно! – улыбнулся Стейк. – Просите, что говорю общеизвестное, но именно в терминах кроются ответы на все наши вопросы! Итак, в процессе жизненных затрат мы накапливаем кредитные задолженности. В процессе заработка – списываем часть из них на баланс работодателя. Но вы же не можете купить всю Вселенную и стать самыми богатыми кредито-задолжником в мире, верно? Почему? Потому что наши затраты ограничивает кредитное поручительство. Иными словами, вы не в состоянии взять на себя обязательство соблюдать диету и делать зарядку на такую астрономическую сумму! Допустим, вы хотите купить… ну, скажем, всю обратную сторону Луны под застройку. Не можете, верно?
– Луна для пингвввинов! – строго произнес Кеша и полез на стол к печенью, но Богдамир тихонько наступил ему на ласту.
Стейк сделал вид, будто ничего не заметил.
– Итак, – продолжал он, – на рынке недвижимости территория обратной стороны Луны оценивается в миллиард кредитных единиц. Наш банк немного занимается недвижимостью, поэтому я в курсе цифр… – пояснил он.
– Ага! – насторожился Богдамир. – И пропал тоже ровно миллиард! Нет ли здесь связи?
– Увы, ни малейшей, – покачал головой господин Стейк. – Пропали балансные доллары, а стоимость – в кредитных единицах, какая тут может быть связь? Итак, Луна. С вами никто не заключит сделку на такую астрономическую сумму, пока вы не предъявите поручительства о том, что вы, частное лицо, в состоянии ежегодно выплачивать хотя бы тысячную часть этого кредита. Если конечно ваше имя не Майк Задди, – пошутил господин Стейк и сам засмеялся шутке.