Самое раннее произведение своего жанра, Вюрцбургская «пляска смерти» укоренена в разных областях средневековой культуры. Инфернальной пляской начинаются загробные страдания душ нераскаянных грешников, однако эти страдания изображены не в духе визионерской литературы, как видение «загробных мытарств» или «хождение по мукам», но в форме плясовой пантомимы под аккомпанемент «адской флейты» («fistula tartarea»). Площадная пантомима (Reigen, chorea) породила в середины XIV в. не только низшие разновидности масленичной пьесы: хороводную игру и игру-прение, но и «пляску смерти». Задорные речитативы вралей, дураков и ленивцев и печальные дистихи новопреставленных восходят к одной, песенно-частушечной основе, но в первом случае она обрела необходимый ей нарратив в шванке, а во втором — в покаянной литературе (Этот феномен — «выговаривание» карнавального ритуала через евангельский нарратив — исследовал на материале литургической драмы М.Л. Андреев. См.: Андреев М.Л. Средневековая европейская драма. Происхождение и становление (X-XIII вв.). М., 1989). Оба феномена имеют единый ритуальный субстрат — карнавальные казни, и свидетельствуют о своем близком родстве посредством многочисленных изображений Смерти в костюмах шута.
Во 2-й половины XIV в. Вюрцбургская «пляска смерти» распространилась по всему немецкоязычному региону и появилась во Франции (Парижская «пляска» Жана Ле Февра, около 1375 г., фрески кладбища Сент-Инносан 1424 г.), откуда была перевезена Джоном Лидгейтом в Англию (кладбище при монастыре св. Павла в Лондоне, приходская церковь в Стратфорде), Италию (фреска «Триумфа смерти» в Клузоне около Бергамо, 1486 г.) и Испанию («Всеобщая пляска смерти»). Торговыми путями Ганзы Парижская «пляска» — с присущим ей набором 30 персонажей, восьмистрочной строфой с усложненной системой рифмовки — попадает в Любек (Мариенкирхе, завершена 15 августа 1463 г., Б. Нотке), в Гамбург (церковь св. Магдалины, 1473 г.), Берлин (Мариенкирхе, 1484 г.) и начинает вытеснять вюрцбургский канон с его четверостишиями 24 персонажей.
Чрезвычайная мобильность произведений нового жанра объясняется формой их бытования. Первоначально графические изображения и текст «плясок смерти» наносились на пергаменную полосу около 50 х 150 см (Spruchband), а также разделенный на два-три десятка клейм пергаменный лист «in folio» (Bilderbogen). Обе разновидности имели хождение в доминиканской среде. Так, Сузо, собственноручно проиллюстрировавший гл. 53 автобиографии «Vita» изображением Смерти-жнеца, посылал листы с изображениями и текстами душеспасительного содержания окормляемым им монахиням и монахам. В таком виде Вюрцбургская «пляска смерти» становилась основой для проповеди, настенной живописи, массовой инсценировки. Издатели и коллекционеры XV в. придали «пляске смерти» новую форму — иллюстрированной народной книги и книжицы на память (Blockbuch). Именно в таком виде была опубликована в 1538 г. знаменитая «пляска смерти» Г. Гольбейна-Младшего (Подробней о средневековой «пляске смерти» см.: Arbor mundi. Вып. 8., М., 2001. С. 8-84; Реутин М.Ю. Пляска смерти // Словарь средневековой культуры. М., 2003. С. 360-364).
Перевод осуществлен по изданию: Rosenfeld Н. Der mittelalterliche Totentanz. Entstehung — Entwicklung — Bedeutung; Köln; Wien, 1974. S. 308-318.
ЛИТЕРАТУРА ПО НЕМЕЦКОЙ МИСТИКЕ СРЕДНИХ ВЕКОВ И «НОВОМУ БЛАГОЧЕСТИЮ» НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ (ПО СОСТОЯНИЮ НА 2007 Г.)
Аверинцев С.С. Экхарт // БСЭ. Т. 30. М., 1978. С. 27.
Антология средневековой мысли: В 2 т. / Под общей ред. С.С. Неретиной. Т. 2. СПб., 2002. С. 388-486.
Бондарко Н.А. Нищета и ее духовный смысл в ранней немецкой мистике // Экономика и право в зеркале культуры (Россия и Запад). Материалы международной научной конференции (СПб., 6-8 мая 2002 г.). СПб., 2003. С. 39-52; он же. Давид Аугсбургский как мастер традиционной словесности // Символ. Вып. 51. Париж; М., 2007. С. 331-356.
Вегенер Л. Странный трактат «Немецкая теология» и его место в контексте немецкой мистики // Символ. Вып. 51. С. 419-447.