Майя!
Голос, окликнувший её, был знаком и звучал прямо из глубины, развернувшейся перед ней неизвестности, будто её звала сама бездна. Майя вспомнила его – этот же голос она слышала в лесу после Огонжуна.
Я здесь, Майя.
Девушка застыла, всматриваясь в непроглядную пустоту, не решаясь даже шевельнуться.
Не бойся…
Ен всё ещё стоял возле дверей, ведущих в малую комнату, когда зависшие всюду призрачные моры разом вспыхнули голубым, издав при этом глухой звук, похожий на уханье совы.
— Что это? – всполошилась Кей.
Этна достала карманные часы, открыла крышку и взглянула на циферблат, где на космическом фоне сошлись две стрелки в виде полумесяцев: белая и красная.
— Началось.
— Что началось?
По округе медленной протяжной волной прокатился гул – по силе он многократно превосходил все предыдущие проявления Разрушения. Казалось, он одновременно доносился с неба и из-под земли, словно близкое эхо от столкновения небесных светил, не иначе. Пока все вставали из-за стола, Ен уже оказался в маленькой комнате возле спящей Майи: призрачные моры и здесь беспрестанно мигали голубым светом, но самое яркое свечение исходило от девушки – её всю обволокло серебряным ишиёсо исходящим прямо из божественной метки на груди.
— Восхитительно! – Этна вошла в комнату следом за Еном, но не стала подходить слишком близко. – Сила распускается, словно цветок.
Женщина отхлебнула чая из принесенной с собой чашки и довольно уставилась на происходящее взглядом художника, оценивающего своё лучшее творение. Остальные тоже не спешили приближаться – Кей уж точно, она только восстановила часть силы.
Ишиёсо Майи становилось всё более осязаемым, переливаясь миллионами частиц из которых было соткано. Наемники смотрели во все глаза – никто из них не видел ничего одновременно столь впечатляющего и опасного.
— Пока всё выглядит не так страшно, – с облегчением заметил Аз.
— А ты думал – земля разверзнется и нас поглотит пламя? – хмыкнула Этна.
— Только пламя.
Кей тоже была немало поражена всем происходящим – особенно тем, с каким завороженным видом Ен вглядывался в тончайшие серебряные потоки, сплетающиеся вокруг Майи. Она слышала – сердце его стучало тяжело и часто.
…Майя всё вглядывалась в темноту, начиная осознавать, что ещё спит, что не очнулась после приступа. Но после какого? Мысли её сильно путались в недавних событиях. Она знала только, что ей нужно попасть в ту комнату. Она должна увидеть наёмников. Увидеть Ена!
— Ен! – позвала она, стоя на пороге пустоты.
Тишина.
Майя шагнула вперёд, коснувшись ступнями чего-то холодного, и её тут же выдернуло из вялой безмятежности, безжалостно окатив льдом последних воспоминаний. Ссора с наёмниками. Плен Венанди. Взрывы. Битва! Она не могла вспомнить, как закончилась эта битва. Где Кей и Аз? Где Ен? Что с ним?!
Мёртв! – подсказала Пустота.
— Нет! – крикнула ей в ответ Майя.
Мёртв!
Мёртв!
Девушка закрыла уши ладонями, не желая ничего слышать.
Я покажу тебе! Иди!
И Майя кинулась темноту – не потому что та звала её – она хотела найти источник загадочного этого голоса и заставить его замолкнуть…
Когда призрачные моры снова вспыхнули, зашумели все разом, Этна нахмурилась.
— Что-то мешает ей. – Пояснила она вопросительным взглядам наёмников.
Температура в помещении стала медленно подниматься, будто кто-то продолжал беспрестанно подкидывать поленья в разведенный камин. Серебряная вуаль ишиёсо Майи тоже пришла в движение, стала ярче. Она больше не походила на безмятежный поток и начала закручиваться в воздухе слабым вихрем. Ена хлестнуло по щеке, оставив на коже красный след. Мужчина отступил назад, наблюдая, как скинувшая оковы сила Разрушения пленённой птицей забилась внутри девушки, желая найти выход и прорваться сквозь божественную метку – ей становилось слишком тесно. Кей могла поклясться, что услышала треск рёбер Майи. Божественная метка девушки разошлась трещиной по всей грудине, выпустив на волю ещё больше ишиёсо. Какой человек способен выдержать такое?! – ужаснулась наёмница. Она с надеждой глянула на Этну – та была почти невозмутима и чего-то явно ждала. Значит, должна была знать, что делать… А что если нет? – всполошилась наёмница. Что если Этна была всего лишь сумасшедшей старухой?!