Майя была готова наброситься на свой ужин, но не обнаружила на столе ни одного прибора. Наёмников же отсутствие вилок нисколько не смутило. Они вполне неплохо управлялись с едой при помощи двух деревянных палочек. Майя оглядела стол и обнаружила ещё одну такую пару, приготовленную для неё. Понаблюдав за Кей, она предприняла попытку уложить странный прибор в свою руку, но после нескольких минут отчаянной борьбы с ним так и не смогла понять принцип работы. Маленькие кусочки мяса и овощей никак не поддавались её попыткам подцепить их и каждый раз выскальзывали обратно в тарелку.
Заметив её мучительные попытки, Ен прекратил есть и переглянулся с Кей. Та с самого начала с любопытством наблюдала за этой отчаянной борьбой. Наконец Майе удалось поднять один кусочек мяса, она почти донесла его до своего рта, но тут палочки в её руке сошлись крест-накрест, и мясо выскочило из них, приземлившись прямо в пиалу с соусом.
— Ну почти, – скептично прокомментировала наёмница, глядя на разлетевшиеся по всему столу тёмные брызги.
— Ты мне не поможешь? – взмолилась Майя, сгорая от стыда за свою неуклюжесть.
— За этим слишком забавно наблюдать.
— Аз бы помог!
— Что поделать, сейчас он занят другой благотворительностью… – с деланным безразличием произнесла Кей.
— Я найду для тебя вилку, – сжалился Ен, но наёмница быстро остановила его:
— Нет уж! Пусть учиться.
— Это же не меч, Кей.
— И слава богам! Иначе сидеть нам тут без голов!
Майя недовольно фыркнула. Раз так – тогда она будет воевать с едой по своим правилам! Девушка взяла одну из палочек, наколола на неё кусок мяса, словно на шпагу и, наконец, закинула в рот.
Бонус. С другой стороны
Разорванная маска болталась на лице Ена и болезненно тёрлась краем об открытую рану, но наёмник не обращал внимания на это небольшое неудобство, чувствуя, что кожа в месте пореза уже начала восстанавливаться. Сейчас главным делом было скорее довести отряд до безопасного места.
Ен знал, что в храме зуаре их примут как родных даже с пустыми карманами. Большие деньги у них никогда не водились, но впервые отряд остался совсем без гроша – из-за преследования было невозможно задержаться в каком-нибудь городе или поселении, чтобы подзаработать немого сеон. Поездка на дирижабле хоть и позволила им оторваться от Венанди, но расслабляться было слишком рано – императорские ищейки были довольно проворными, когда дело касалось погони. Дулаты Майи он в счёт не брал, ему не хотелось спускать её сбережения, к тому же их не всегда удавалось сбыть вельнирским торговцам.
Ен повернул гехорна на улочку, что вела на главную площадь Нуира, и внезапно ощутил нахлынувший прилив глубокой горечи, закравшейся ему прямо под кожу. Ему не нужно было гадать, чтобы понять, что чувство это принадлежало Майе. Обычно ему было сложно прочесть одолевающие её переживания, но сейчас вина ощущалась слишком явно. От чего вдруг? Он обернулся к девушке, но её уже отвлекла Кей – они следили за уличным артистом, управляющим огненными морами. Несмотря на захватывающее зрелище, Майя выглядела больше подавленной, чем заинтересованной. Видимо встреча с хайенами потрясла её больше, чем предполагал наёмник.
Вскоре отряд выехал к храму, и Ен сразу направил своё чутьё вперёд, сквозь всё здание, проверяя, нет ли внутри кого-то, кто мог представлять для них опасность. В храме было не так людно: небольшая компания мару с заурядными ищиёсо и ещё несколько отдалённо знакомых аур. Беспокоиться было не о чем, кроме одного: стоило ли вести в подобное заведение юную девушку? Ен запоздало спросил себя об этом, когда отряд уже переступил порог храма – в первую очередь его заботила её безопасность, а вот о нравственном аспекте он совершенно позабыл. Кажется, жизнь наёмника притупила в нём остроту восприятия к подобным моралям.
В холле храма зуаре подняли радостный шум и окружили отряд, не давая свободного прохода. Эзель Ен заметил, когда она уже протянула руки к его лицу, чтобы снять маску. Он хотел было остановить её, но отвлёкся на всплеск ауры Майи – та колыхнулась, словно взволнованная волна. Ен машинально повернулся к ней, желая убедиться, всё ли в порядке и его всего пронзило острым чувством, похожим на тонкие разряды молний – оно перекрыло собой даже прикосновения горячих губ Эзель к его щеке.