— На дороге вражеские машины! — полетело по цепочке от хвоста к голове колонны.
Макей приказал:
— Тулееву обложить дорогу, обстрелять и поджечь фрицев.
И вот группа партизан отделилась от общего строя и устремилась назад. Ребята бежали врассыпную. Одни на ходу перезаряжали винтовки бронебойными и зажигательными пулями, другие держали в руках стеклянные бутылки с горючей смесыо или противотанковые гранаты. Весь отряд, развернувшись вдоль дороги, принял боевое положение, готовясь своим огнём поддержать группу Тулеева.
Вражеские машины приблизились к поляне, которую только что перешли макеевцы. Впереди, лязгая гусеницами, полз лёгкий танк. Из него высунулся и поглядывал во все стороны молодой немецкий танкист. Он был без шлема, с засученными рукавами. За танком шли три грузовые машины с солдатами.
Вдруг затрещали выстрелы и раздались один за другим взрывы гранат. Сраженье было коротким. Горевшие машины окутал чёрный дым. Колонна народных мстителей, уничтожив врага, продолжала путь на Восток.
После тяжёлого и длинного пути партизаны вышли, наконец, к полноводной и широкой реке. Свободно и вольно катила она свои мощные воды на юг. Зеркальная поверхность реки блестела под полуденным июльским солнцем. Партизаны сгрудились на краю леса, близко подступившего к крутому берегу реки. С смешанным чувством восторга и тревоги смотрели они на широкую полосу водной глади, щурясь от солнечных бликов, прыгавших на воде.
— Чуден Днепр при тихой погоде! — продекламировал, шутя, Юрий Румянцев. Но в глазах его блеснули слёзы. Днепр был волнующе красив. Он протекал среди зелёных берегов, заросших травами, плакучими ивами, дремучими лесами.
— Дуже прославили Днипр наши вкраинские письменники, — восхищённо вздохнул Миценко.
Макей покосился на своего заместителя, заговорившего вдруг на украинском языке, но ничего не сказал. Мало ли что иной раз происходит в душе человека! Может, вспомнил он домик свой над Днепром, где родился и где провел своё золотое детство… Там теперь люгуют немецкие фашисты.
Партизаны, зачарованные картиной Днепра, молчали. И вдруг кто‑то крикнул:
— Смотрите, хлопцы, пароход!
Сверху вниз, очевидно из Могилёва, шёл небольшой баркас, белый, как волжская чайка. До чего красиво! Это маленькое белое судёнышко, быстро скользившее по зеркальной реке, придало всей картине ещё более живописный оттенок, словно бы одухотворило её, вдохнуло в неё жизнь. Но очарованию партизан пришёл конец. Все они отчётливо увидели на белом борту поравнявшегося с ними баркаса паучка фашистской свастики.
— Немцы! — и все схватились за винтовки и защёлкали затворами.
— Без команды не стрелять! — сурово приказал Макей, — Пулемёты к бою! Бронезажигательнымй!
— Посторонись, Петых, — сказал глухим голосом адъютант Макея Андрюша Елозин, отстраняя Кавтуна от пулемёта. Тот неохотно уступил место старому пулемётчику. Словно каменное изваяние лежал Елозин за пулемётом: ни один мускул не дрогнул на его лице с отвислым тяжёлым подбородком. В больших красивых глазах сверкали злые мстительные искорки. Вдруг толстые губы его зашевелились и до слуха Макея донесся хрип, в котором чувствовалось злое раздражение сибиряка–охотника, из‑под мушки которого уходила богатая дичь.
— Что же это? Уходит! — прохрипел он.
Это был мощный зов крови.
— Огонь! — почти крикнул Макей.
— Огонь! — словно эхо повторили слова Макея командиры, и белая вражеская птица с чёрной свастикой на боку, изрешеченная пулями, сначала шарахнулась в сторону, потом закрутилась на месте и вдруг тихо поплыла по течению. На борт вышел человек, он поднял на шесте белую тряпку, Хачтарян махнул ему рукой, и человек быстро юркнул в трюм. Через минуту баркас поплыл к берегу. У партизан не было границ восторгу: враг капитулирует, сдается. Многие уже бросились было бегом под кручу к берегу, но Макей раздражённо крикнул им:
— Вернуться, и ни с места! Это лихачество вам может стоить жизни.
«Осторожность, — думал он, — мать храбрости. Не тот храбр, кто, очертя голову, зажмурившись, бросается на врага и пропадает ни за медный грош. Храбр тот, кто, взвесив все плюсы и минусы, идёт в бой и наверняка сокрушает своего противника».