— На первом же голосовании, — между тем продолжала Эра, — мы единогласно приняли решение исключить вас, Люциус, из своих рядов. Затем, проявив редкую сплоченность, попечители признали меня новым председателем совета. Ну а после мы вернули Дамблдору его насиженное место — с испытательным сроком, разумеется. Итак, я — новый глава попечительского совета всего каких-то шестнадцать часов, а уже и преступник остановлен, и василиск, столько лет наводивший ужас, покинул пределы школы. Это чудесно, не правда ли?
— Восхитительно, — процедил мистер Малфой, ноздри которого мелко трепетали от ярости. — Документ, подтверждающий ваши слова, разумеется, тоже есть?
— Само собой, — быстрым коротким движением волшебница протянула ему туго свернутый и перетянутый лентой свиток. — Можете ознакомиться.
— Поздравляю, Амалиэра, — лукаво сверкнул директор очками-половинками.
— Великолепно. — Малфой совладал с собой, но так крепко сжал челюсти, что, казалось, его зубы вот-вот начнут крошиться. — Ну, расскажите мне, Амалиэра, кто же стоял за всеми чудовищными событиями, происходившими в этом году?
— О, Люциус, этот ребус настолько прост, что даже я вам на него отвечу, — спокойно, чуть улыбаясь, вставил Дамблдор. — Злодей все тот же — Темный Лорд. Вот только действовал он не своими руками, и причина тому — вот этот дневник.
Профессор, не страшась, взял изгвазданную и продырявленную книжицу и протянул ее собеседнику. Драко во все глаза смотрел, как тот, кто прежде назывался его отцом, до синевы побледнел от одного взгляда на этот предмет. А затем его вниманием завладел Добби.
Тщедушный домашний эльф что было сил пучил глаза и мотал головой, повторяя ту забавную пантомиму, какую разыгрывал еще летом, в доме у магловских опекунов Гарри. Подумав об этом, Драко прыснул: такой дурачок, еще твердил про страшную опасность в Хогвартсе, из-за которой Поттеру нельзя было сюда возвращаться.
Правда, если как следует подумать, то становилось совсем не смешно. Сначала домовик семьи Малфой говорит о заговоре, затем глава этого же семейства дарит бывшему сыну проклятый дневник, для разрушения чар которого понадобился аж целый василиск. Драко прищурился, буравя взглядом спину пытавшейся убить его твари.
Если бы план осуществился, Люциус Малфой выиграл бы сразу по нескольким направлениям: убил ненужного сына вместе с Мальчиком-Который-Выжил, подставил раздражавшую его Эру, воскресил Темного Лорда и сместил с должности профессора Дамблдора. О, а еще навел бы в Хогвартсе панику и устроил пару-тройку смертей бесполезных грязнокровок — это так, в качестве бонуса.
— Как любопытно, что одну из своих вещиц Сами-Знаете-Кто доверил волшебнику, который утверждал, будто совершал всякое разное исключительно из-за заклятия Империус. — Драко обернулся на веселый голос матери. — Задумали раздавать барахло вашего господина, Люциус? Неужто решились наконец составить компанию прежним друзьям на их любимом морском курорте?
Упоминания Азкабана оказалось достаточно, чтобы маска невозмутимости Малфоя дала трещину. Он схватил Эру за ворот тонкого пальто, притянул к себе и прошипел:
— Ты ничего не докажешь!
Драко сорвался с места, на ходу выхватывая волшебную палочку. Гарри поступил так же. Мама же, меланхолично подняв руку и положив ладонь напротив сердца Люциуса, все с той же улыбкой произнесла:
— Хотите сыграть в игру «твое слово против моего», мистер Малфой? А проиграть не боитесь?
Мигом разжав руки, волшебник отшатнулся. «Да он напуган», — с удивлением понял Драко. Оценив обстановку, Люциус оправил одежду и скомандовал, повернувшись к домовику:
— Идем, Добби!
Выпихнув слугу за дверь, Малфой быстрым шагом направился прочь. «А я бы сейчас проиграл», — мелькнула у Драко непрошенная мысль. «Останься он бы моим отцом, я бы проиграл».
— Прошу прощения, сэр, могу ли я вернуть этот дневник мистеру Малфою, — подскочил к столу Гарри, чем-то явно взволнованный. — Пожалуйста!
— Конечно, Гарри, — ласково улыбнулся ему директор. — Ступай. А мне нужно будет еще многое обсудить с мистером МакФасти и его любезной матерью.
Сорок третья, В которой Драко знакомится с удивительным коридором на восьмом этаже
Сидеть в созданном мамой кресле было на порядок удобнее, но Драко все же никак не мог перестать ерзать. Они остались в кабинете втроем, но уже едва ли не четверть часа сидят молча. Мама рассеянно наблюдала, как феникс чистит перышки, откинувшийся в кресле директор сверлил ее взглядом, а он, Драко, все ждал вердикта: отчислили или нет.