— Вы слышали когда-нибудь об обскурах? А о спонтанных, произошедших под влиянием эмоций магических выбросах?
Тишина. Драко прижался к щели меж дверей еще теснее. Так да или нет? Толстяк-магл пытался было его отпихнуть, но куда ему тягаться с оберегающим своего хозяина Аполло? Так что поттеровскому кузену осталось только скрючиться около правой створки.
— Что ж, — продолжила мама. — Тогда расскажу немного. Сейчас, поскольку волшебство внутри Гарри достаточно взрослое, появление из него обскура вам не грозит. Тем не менее, чтобы понимать всю сложность ситуации, знать это стоит. Волшебники очень стараются держать все создаваемые чудеса под контролем. Как раз этому нас в школе и учат: как не вредить своей магией себе и другим. Обскур и выплески — две противоположные крайности. Если ребенка-волшебника принуждают сдерживать волшебство, ругая или избивая, к примеру, и он раз за разом из страха перекрывает тому выход, то, по неизученным пока механизмам, магия все равно одерживает вверх. Она словно бы растворяет малыша в себе, становясь огромным вихрем. Разрушающим все на своем пути и беспощадным. Один обскур, если его вовремя не остановить, уничтожит Лондон за пару часов так, как если бы там прогремел взрыв. Боюсь, это как раз мог быть ваш случай. Вот, посмотрите на фотографии, как это выглядит.
Драко казалось, что он слышит даже шорох перекладываемых карточек колдографий, а потом Эра снова заговорила:
— Бывает, что под влиянием сильных эмоций, например злости, волшебство внутри колдуна исполняет его желание. Обидчик может полысеть, покрыться какими-то неприглядными пятнами... а может и что-то посерьезнее произойти. В семьях волшебников это обычно учитывают. Используют для пробуждения магии — поначалу, но после стараются избегать. В конце концов, магию без словесных заклинаний снять намного труднее, а бывает, что совсем невозможно.
— Но нам ничего такого не говорили, — испуганный голос маглы заставил Драко насмешливо фыркнуть. — Дамблдор в том письме, вложенном в одеяльце Гарри, только лишь просил отнестись к нему с теплотой, стать ему семьей. Ну, взамен…
Она запнулась, и слово снова взяла мама.
— В целом он все правильно сказал. Что бы ни происходило с волшебником, если это даже бесконтрольно, он будет стараться уберечь тех, кого сочтет своей семьей. Даже если и заколдует от обиды, то чары спадают быстрее. Не скажу вам точно, зачем именно директору Хогвартса было это нужно, скорее всего просто человеческое участие. Я удивлена лишь, что он — как вы сказали? — вложил послание к вам в одеяльце ребенка. Вместо того, чтобы сказать лично, выразить соболезнования или что-то в таком роде.
— Если бы только это, — заворчал дядя Поттера. — Этот выживший из ума старик оставил мальчишку на пороге, как обычную посылку! Ночью, видать, приходил, потому что вечером после работы я не видел ничего такого, а наутро уже вот он, сюрприз, хе-хе. Не нужен он был, видать, никому из ваших, раз нам подкинули.
Повисла пораженная тишина. Драко мельком взглянул на Гарри. Он сам был обескуражен открывшимися фактами из жизни юного Героя, что было говорить о нем самом, верно?
Лицо его приятеля порозовело от гнева, кулаки крепко сжались. Казалось, что еще чуть-чуть, и он ворвется в комнату, чтобы обвинить дядю во лжи.
Хватит на сегодня, решил про себя Драко, встал и потянул Гарри прочь от двери.
Мелкий магл, противно ухмыляясь, хотел, кажется, открыть свой поганый рот и что-то вякнуть, но напоролся на посланный Драко в его сторону взгляд и съежился. Мерлин, он снова за зад хватается! Это просто неприлично, да и мерзко к тому же.
— Дамблдор не мог так поступить, — злым и обиженным шепотом пожаловался Гарри. — Он ведь… он ведь Хагрида ко мне отправил, чтобы тот рассказал о том, что я — волшебник! Не оштрафовал за ночные прогулки к Еиналеж и… и вообще заботился обо мне!
«Ну да, ну да… Водил тебя за нос и подсовывал загадку с Тем-Кого-Нельзя-Называть в ответе», — хотелось сказать Драко, но каким-то чудовищным усилием воли он сдержался.
— Да и остальные. Хагрид говорил, что я знаменит, и люди в Дырявом котле были так добры со мной, как же я мог быть никому не нужен!
Голос Поттера подрагивал. Тот, кто не испугался трехголового пса и жутких теней в Запретном лесу, был в шаге от настоящих рыданий.
К очень сильному своему сожалению, Драко преотлично понимал, каково это: быть совсем одному и совсем никому не нужным. Иногда в кошмарах ему снова являлся прежний дом, наполненный отвергающими его волшебниками.
Чего ему самому хотелось в таком случае?
Ответ пришел незамедлительно. Поэтому, как только они снова оказались в той ужасной каморке, которую по недоразумению назвали комнатой, Драко обнял замершего Поттер и ободряюще похлопал его по спине.