Ха, а вот на лице Молли поочередно появлялось то восхищение, то злость. Не нравится, что твоя кузина с ним дружна и получает подарки, да, миссис Уизли?
— Но и это еще не все, — Златопуст выдержал драматичную паузу. — Я горд и рад возможности представить всем вам нового профессора защиты от темных искусств в Школе чародейства и волшебства Хогвартс — себя!
Под бурную овацию толпы, направляемые легким подталкиванием в спину, Драко с друзьями вышли из-за стола для раздачи автографов и пошли наконец к маячившему невдалеке входу в подсобку. До него оставалась едва ли дюжина шагов, как вдруг Драко замер, натолкнувшись на волшебника, которого никак не ожидал здесь увидеть.
Тринадцатая, В которой появляется совершенно уникальный профессор
Часть 3
Люциус Малфой с презрением оглядывал набившихся в магазинчик волшебниц, но его взгляд неизменно возвращался к сыну. «К брошенному и отлученному, бывшему сыну», с усилием повторил про себя Драко.
А потом, замерев от ужаса и какой-то неправильной, болезненной надежды, он смотрел, как мистер Малфой идет в его сторону.
— Добрый день, Драко. — Неужели всего год назад этот высокомерный и холодный настолько, что в нем едва ли льдинки не звенели, голос он считал эталоном и старался что было сил ему подражать?!
А как бы сейчас ему наполнить грудь воздухом и выдавить хоть что-то в ответ?
В этот момент на плечо ему легла теплая рука матери, и липкий ужас начал понемногу отступать.
— Добрый день, мистер Малфой. — Драко вложил в приветствие всю язвительность, которой располагал. Гарри как-то сказал, что речью он теперь походит на Эру? Вот и прекрасно!
Лишь бы слезы, пусть и злые, на глаза не показывались.
— Какое разочарование — видеть, что жизнь среди кучки островных варваров окончательно лишила тебя воспитания. — Всего одна фраза, и вот Драко снова стоит в кабинете отца, выслушивая бесконечные поучающие нотации.
— Какое разочарование видеть, Люциус, — словно издалека услышал он мамин голос, — что жизнь в опустевшем безликом доме лишила тебя последнего чувства такта. Какое у тебя дело к моему сыну? Излагай его скорее, не трать наше время понапрасну.
С возрастающим удивлением Драко наблюдал, как мистер Малфой медленно краснеет пятнами. Однако затем, словно бы пропустив слова Эры мимо ушей, он повернулся к Гарри и Невиллу, замершим чуть в стороне.
— Мистер Поттер, полагаю, — вновь возвращая контроль над эмоциями, Малфой протянул Гарри руку для рукопожатия. Тот осторожно ответил тем же, и в мгновенно был притянут ближе. — Вот и ваш легендарный шрам. Такой же знаменитый, как и волшебник, что вам его оставил.
— Тот, кто оставил его, убил моих родителей, — неожиданно резким тоном процедил Гарри. — Потому он не более чем убийца.
— Любопытный выводок у тебя под крылом, Амалиэра, — отстранившись от Гарри, уронил Малфой. — Три сироты без связей, манер и будущего.
— Крылья дракона велики, а еще помогают подняться выше, Люциус. Павлины же, пусть и кичатся красивым хвостом, летать почти не способны. Голосок у них, к слову, тоже так себе.
В отличие от заледеневшего в своем высокомерии Малфоя, Эра отвечала дружелюбно, с легкой жалостью во взгляде и насмешкой в голосе. «Даже злость свою на тебя расходовать не стану» — говорил ее вид. «Ты слишком ничтожен».
Драко с восхищением осознавал, что противопоставить этой манере, в общем-то, и нечего. Отец проиграл на своем же поле.
Люциус Малфой тоже это понял.
— Последний подарок на день рождения, — процедил он и резким движением вытащил из-под мантии какую-то книжицу. — И не надейся, что такое когда-либо повторится.
Всунув ее в руки Драко, Люциус вскинул голову и, круто развернувшись, отошел к дальним стеллажам.
— Ну и гад! — вполголоса возмутился Невилл, опасливо озираясь. — Все будет хорошо, Драко, ты не грусти!
— Что там? — Гарри с интересом разглядывал подарок.
Драко заторможенно перевел взгляд на собственные ладони, стискивающие нечто. Да-а, поразительная щедрость: потрепанный дневник в черной коже, выпущенный полвека назад. Пролистав странички, он увидел пометку чернилами на обложке. Ха, подарочек-то еще и не через одни руки прошел, раз даже подписан был каким-то «Т.М. Реддлом».
— Драко, — его осторожно погладили по плечу. Вокруг шумели пришедшие за автографом Локонса разновозрастные колдуньи, но для него звуки словно смазывались и затихали. — Как ты? Хочешь оставить этот подарок?
Драко покачал головой. Горечь, обида, боль и злость — вот и все, что он чувствовал при взгляде на тетрадку. Последний подарок от отца, что запретил ему даже забрать из дома метлу перед изгнанием из рода. Было просто мерзко даже его касаться.