— Да что случилось-то? — Драко давно бы пошел тренироваться в полетах, если бы не ощутил медленно разрастающееся в груди любопытство.
— Я отнесла твою прошлогоднюю находку компетентному волшебнику, помнишь? Он обещал ответить в течение трех недель. Так вот, этот срок истекает сегодня. И мне не терпится узнать его решение.
Ого! Неужели они наконец узнают, не был ли подделкой тот философский камень из подземелья? Так, стоп!
— Мам, а кому именно ты доверила ту находку?
— Николасу Фламелю, разумеется. К тому же он ее хозяин. Мы договорились, что если камень подлинный и нужен ему, то пусть оставляет. Но только напишет мне о своем заключении, любопытно ведь.
Еще с полчаса прошли довольно нервно. Наконец Айрон подал маме письмо. Распечатав, она быстро пробежалась по нему глазами и нахмурилась.
— Странно, как такового ответа нет. Просит встретиться с ним в его доме… так, это недалеко. Поедешь со мной?
Увидеть самого Николаса Фламеля? Без шуток?
— Конечно! — Драко вскочил. — Через десять минут буду готов!
Небольшой домик утопал в зелени и цветах. Глядя на него, трудно было поверить, что в нем может обитать один из богатейших чародеев всех времен. Хотя, вспомнив дом, в котором живет, и сопоставив с горами золота хоть бы и в его личном сейфе, Драко прикусил язык.
Кажется, по-настоящему богатые люди со временем наращивают броню безразличия к мнению прочих о том, как они должны бы жить. В шестьсот лет это, наверное, уже совсем нетрудно.
— Давай-ка подождем встречающих нас хозяев здесь, Драко, — мама придержала его за локоть, не давая ступить на дорожку, ведущую к крыльцу.
— Почему? — Он еще раз огляделся, но ничего странного не заметил. Солнце светило, от дуновения ветра слегка колыхались яркие цветы на высоких стеблях, вокруг которых деловито гудели пчелы.
— Защитные заклинания, — голос у мамы звучал не так безмятежно, как обычно. — О таком способе наложения я читала только, а противодействие невежливому вторжению выглядит… довольно сурово.
— Как приятно слышать столь мудрые речи от юной волшебницы, — вторгся в их беседу чей-то дребезжащий голосок. — Прошу, входите, мисс МакФасти. А это кто — ваш сын?
— Добрый день, мэтр, — к удивлению Драко, мама еще и книксен сделала. — Да, это мой сын, Драко. Именно он обнаружил принадлежащую вам вещь в неожиданном месте и принес ее мне.
— Замечательно, — снова этот странный голос. — Очень рад познакомиться с вами, Драко. Прошу, входите. Пернелла как раз заварила чай.
У дверей их встретило странное существо — не домовик, не гоблин и не пакваджи, но нечто неуловимо напоминающее всех их — и повелительным жестом указало на один из дверных проемов. За ним оказалась гостиная — небольшая, простоватая, но уютная: простые беленые стены увешаны вышивками, на полках пылятся разные фигурки, весело потрескивающий камин почти во всю стену, низкий столик перед ним и расставленные полумесяцем четыре кресла, два из которых уже были заняты.
Когда Драко слышал о эликсире бессмертия, то всегда думал, что волшебник остается навсегда молод и крепок, ведь… ну правда, зачем иначе такая жизнь? Что ж, и в этом он тоже ошибался.
Сухонькие и полупрозрачные старичок со старушкой выглядели скорее как наглядный пример «почему не стоит гоняться за вечной жизнью».
— Присаживайтесь, — прошелестел Фламель и закашлялся. — Прошу простить мне мой кашель: соседи завели кота, а у меня жуткая на него аллергия. Познакомьтесь с моей женой. Пернелла, дорогая, это Амалиэра МакФасти, о которой я тебе рассказывал, и ее сын, Драко.
— Приятно познакомиться. — На сей раз Драко вздрогнул от того, насколько молодым и звонким звучал голос Пернеллы Фламель. Жуть берет. — Николя так много говорил о вас, Амаль. Все восхищался вашим пытливым умом и тем, как неукоснительно вы придерживаетесь выбранных жизненных принципов.
— Благодарю, мадам.
— Что ж, — Фламель попытался сесть ровнее, но в этот момент что-то хрустнуло, он болезненно охнул и безвольно осел. — Нет причин для волнения, все скоро пройдет. Однако, пусть отношение ко времени у нас с Пернеллой и равнодушное, ваше понапрасну тратить не стоит. Итак, камень.
Сунув руку в карман халата, алхимик вытащил философский камень так равнодушно, словно в руке у него лежал подобранный с земли булыжник.
— Изучив его, могу с абсолютной уверенностью заключить: камень подлинный. Альбус сказал мне, будто уничтожил камень, что брал у меня на хранение, и рад видеть, что он ошибся. — В задумчивости он постучал камнем по подлокотнику кресла. — Он всегда присматривает за нами, мой дорогой друг. Хотя, признаться, в одном Дамблдор оказался прав. С горечью в сердце мы с женой приняли мысль о скорой кончине, однако и возвращение камня не прибавило нам радости.