Шансов на то, что Вуд откроет в этом году набор в команду, практически не было, но из чистого упорства Драко не прекращал упражняться. Если нечто подобное все же произойдет, нужно оказаться лучшим.
Шестнадцатая, В которой лето подходит к концу
Часть 2
Однажды поздно вечером, вернувшись с одной такой тренировки, Драко не застал маму дома.
Она никогда нигде в такое время не задерживалась, а если планировала провести это время с драконами или в лаборатории — оставляла записку. В недоумении Драко вышел за дверь и, оглядевшись, отыскал смутно видневшуюся неподалеку фигуру
— На островах МакФасти начались ежегодные летние тренировки драконов, — Эра сидела на краю обрыва, свесив ноги, и задумчиво хмурилась, глядя на плещущее вдали море.
— Зачем это нужно? — Драко подсел к матери.
Мама вытащила из кармана небольшой серебряный портсигар. Драко с удивлением наблюдал, как она достает из него тонкую палочку и поджигает один из кончиков.
— Ты ведь не куришь?
— Не курю, но дымлю, когда сильно расстроена или мне неприятна обсуждаемая тема. — Дым приятно пах мятой. — Очень редко что-то случается по-настоящему серьезное, потому ты меня с этим подобием сигареты и не видел.
— Это по поводу тренировок?
— Отчасти. Хотя в этом году мне повезло, и я играю за злодеев, а не защитников.
Драко хихикнул: такая роль маме подходила как нельзя лучше.
— Зачем они вообще?
— Исторически драконы использовались в войнах между волшебниками, или против каких-то еще категорий людей и существ. МакФасти придерживаются мнения, что лишним не будет.
Ее губы слегка дрогнули в улыбке, но глаза оставались грустными.
— Мам, что еще?
Она неприязненно передернула плечами.
— Я была сегодня в Хогвартсе, и у меня выдался тяжелый… нет, просто мерзкий разговор с Дамблдором.
Еще одна причина для удивления. Мистер Малфой ругал директора Хогвартса на чем свет стоит, но мама всегда настолько от него отличалась… Драко казалась, что уж она будет говорить о профессоре более уважительно.
— Что там было?
— Помнишь, я обсуждала Гарри с его опекунами? Так вот, миссис Дурсль вскользь упомянула о письме, оставленном с мальчиком. — Драко отметил пробежавшую по лицу матери тень ярости. — Оставленном на крыльце. В одном одеяльце. В ноябре. Кхем, я отвлеклась. Так вот, письмо. В котором указывалось на важность того, чтобы малыш Поттеров оставался именно под той крышей.
Эра замолчала, закусив губу.
— И что с того? — заторопил Драко.
— Это странно. Оставить ребенка, за которым началась охота ради мести, на пороге у людей, которые никак магии противостоять не способны, при этом не дав им никаких инструкций по воспитанию? Я предположила, что это ради скрытности. Мол, да кому в голову придет искать среди магловской родни его матери. Хорошо, не возражаю. Но что насчет выплесков магии? Разве есть более очевидный вариант раскрыть его местоположение, чем, например, крыша из соленых крекеров, наколдованная через неделю после переезда в тот дом? Явись туда кто из Министерства, по всему миру новость о новом адресе Гарри разлетелась бы.
— Да, пожалуй, это и впрямь странно. Но… все ведь хорошо, да? Никто не пришел, Пожирателей всех переловили, и Поттер жил где было нужно. Ни один волшебник не знал о его месте жительства до последнего времени, ведь так? — Зачем раздувать проблему из ничего, Драко не понимал.
Мама достала вторую палочку.
— Не знаю, солнце, просто… словно что-то царапает. Как будто это все неспроста. Потому решила спросить у Дамблдора, что да как. Например, не навредили ли мы как-то Гарри, когда забрали его из дома дяди и тети. Есть много вариантов защитных чар, мало ли что на нем стоит. Я специалист в зельях и чарах исцеления, оттого, наверное, ничего ни на нем, ни на доме не заметила. Тем не менее… хоть защита от писем поклонников там же должна бы стоять, верно?
С этим трудно было не согласиться.
— И что сказал профессор?
Эра грустно хмыкнула.
— Ну, сначала вместо четкого ответа на вопросы он скатывался на обсуждение тебя, сын. Твоей успеваемости, а еще «поразительного благородства, сподвигнувшего на отказ от несправедливо начисленных баллов», — передразнила она голос директора.
Даже довольно похоже вышло.
— А что ж в этом мерзкого?
— После, поняв видимо, что с темы меня не сбить, — мамин голос стал жестче, — Альбус отбросил вежливость, кратко и ясно дав мне понять, что говорить о безопасности Гарри не станет. «Какая жалость», сказал он, «что твоя жизнь, моя милая, сложилась так несчастливо. Вместо радости за успехи собственных деток ты деспотичным клещом висишь на опекаемом сыне Люциуса. К счастью, для Гарри опекуном являешься не ты, и от твоего влияния хоть этот мальчик не пострадает». Драко, скажи мне честно: ты страдаешь?