Покачнувшийся мужчина неуклюже поймал брошенное, повертел, а затем швырнул обратно со словами:
— Я не нуждаюсь в твоих подачках, безымянная.
Мама нагнулась и подобрала с пола одну из тех маленьких деревянных коробочек, которые присылала Драко. В слабом свете можно было даже разглядеть какие-то рычажки и замочки на крышке, открывавшейся по принципу «луна, сменяющая солнце».
— Удивлена, что ты в своем-то положении подарками разбрасываешься, — осуждающе цокнула она языком. — И да, к слову, теперь я — МакФасти.
Узник сделал еще шаг и прижался вплотную к прутьям, крепко стиснув их руками. Какой жуткий у него был взгляд: злой, мрачный и словно бы голодный!
— Гордишься тем, что подтираешь чешуйчатые задницы драконам? — сказал он и рассмеялся, резко и отрывисто, словно залаял.
— Да, ты прав, что-то вроде того, — зеркало отобразило, как мама повела рукой в воздухе, и создала себе полупрозрачное кресло, как однажды лестницу в Большом зале.
Она удобно устроилась в нем, откинувшись на спинку и закинув одну ногу на другую, принялась вертеть в пальцах отвергнутый дар и только потом подняла глаза на испепелявшего ее взглядом преступника.
— Пришла позлорадствовать? — неожиданно спросил он. — Я здесь и… такой, а ты удачно вышла замуж и нянчишь уже, наверное, десятого ребенка. Вы же, Прюэтты, множитесь, как кролики. Ну что, угадал? А теперь проваливай, если насмотрелась!
Резкий вопль заставил отшатнуться от зеркала и Невилла, и Драко, а вот Гарри сидел неподвижно, словно прикипев взглядом к сотрясаемому бессильной злобой волшебнику.
— Твои домыслы забавляют меня, но не более, — мама лениво подкинула деревянный кубик вверх и легко поймала. — Это не светский визит, Блэк. Расскажи мне все, что ты делал в тот Хэллоуин. Не волнуйся, эта часть тюрьмы защищена от прослушки.
Он отшатнулся, а затем его лицо искривилось от горькой усмешки.
— С чего бы мне распинаться перед тобой, а? Никто! Слышишь, Эра, никто не поверил мне!
— Как часто к тебе приходят поболтать? — надсадные крики этого безумца мама пропускала мимо ушей, продолжая играться с коробочкой. — Не упускай случай загрузить своим трепом свободные уши, а уж свое мнение я сформирую сама, спасибо.
Сириус Блэк гневно ударил по прутьям, да так, что те аж загудели и заискрились, отшатнулся, потирая руку, и принялся мерить свою камеру шагами.
— Ладно. — Драко затаил дыхание. — Что ты хочешь услышать?! Что я не убивал Джеймса и Лили? Что я невиновен?
— Было бы неплохое начало.
Двадцать седьмая, В которой подслушивается чужой разговор
Часть 2
Мужчина снова приблизился к решетке, но на этот раз с размаху сел на пол.
— Я невиновен, — произнес он совершенно нормальным голосом. — Я никогда не указывал Волан-де-Морту на дом, где они прятались, не убивал их… лично. Но в гибели Джейма и Лили все же виноват.
— «Виновный невиновный» — прекрасный пример оксюморона, тебе не кажется?
Снова раздался этот жуткий смех-лай.
— Да уж, — Эра хмыкнула, когда вновь стихло. — Давай-ка попробуем с моими уточняющими вопросами. Ты знал, где скрываются Поттеры?
— Да.
— Откуда?
— Я был в гостях у Джеймса, когда Дамблдор предлагал им варианты спасения.
Мама со свистом втянула воздух. Кажется, ей не понравился этот ответ.
— Какими чарами был скрыт тот дом? Фиделиусом?
— Да.
— А Хранитель тайны? Ты?
— Да, Джеймс предложил мне, — Блэк снова болезненно скривился. — Старик советовал себя, но а вот я… Именно по моему наставлению Хранителем стал Питер.
— Ты решил доверить этот секрет тому плешивому крысенышу?! — То ли в Азкабане хорошее эхо, то ли мама умела орать не тише собеседника. — Из ума, что ли, выжил? Или последние крохи рассудка ты утратил, когда вдруг вздумал убивать его вместе с толпой маглов?
— Я! Этого! Не делал! — метался от стены к стене тот. — Да, я бросился на поиски Питера сразу же, как увидел, что дом разрушен, а Джеймс и Лили мертвы. Одновременно со мной туда прилетел и Хагрид, сказал, мол, по поручению Альбуса Дамблдора, тот просит забрать мальчика. Взял Гарри, сел на мой мотоцикл, полетел, а я пошел за этой клятой крысой. Нагнал его в Лондоне, это так, но не убивал! Ни его, ни всех тех скудоумных прохожих. Это Петтигрю бросил Бомбардой, понял, тварь, что простой Авадой у меня не отделается!
— Что ж, такой вариант многое проясняет, — резко вернувшийся отстраненно-равнодушный тон мамы подействовал как вылитая на голову кружка холодной воды. — Последнее уточнение. Закатай рукава, будь добр.