— Ха, — ощерился Блэк и подвернул повыше рукава бесформенного полосатого одеяния, открывая вид на худые и покрытые сеткой выступавших вен руки. — Ну как, нравится?
— Эми будет в восторге, — говоря с такой интонацией, мама обычно закатывала глаза. — А чего ты на суде все это не рассказал?
— Да какой суд! — узник снова рассмеялся. — Как только меня мракоборцы схватили, так и закинули сюда, чтоб больше на свет не извлекать. Ни Сыворотки правды, ни Омута, ни Визенгамота. Да и посетитель ты у меня первый, так что гордись.
— Ага, меня прямо переполняет восхищение, — Эра пробормотала это вполголоса, а затем спросила погромче: — Что ты знаешь о последней воле Поттеров?
— Гарри — единственный наследник, тут и думать нечего.
— А кого Лили и Джеймс выбрали опекуном на время, пока он не достигнет семнадцати?
— Меня, — раздался мрачный ответ. — Но я уверен, что кто-нибудь из членов Ордена взял его себе. Твоя кузина, например. У нее в тот же год свой родился, она без конца нам его колдографию под нос пихала.
— Любопытно, — мама в последний раз подкинула подарок, а затем, поймав его, поднялась и развеяла кресло. — Что ж, спасибо тебе за развернутые ответы на все мои вопросы. Теперь, следуя твоему же совету, спешно удаляюсь.
— Погоди, — Блэк прижался щекой к решетке, которая тут же принялась негодующе искрить. — Ответь и ты мне: какого Мордреда к тебе дементоры не цепляются?! Обычно один-два за это время по коридору проносятся, а сейчас даже к окну близко не подлетали.
— Все просто. Они чуют их естественного врага.
Двадцать седьмая, В которой подслушивается чужой разговор
Часть 3
Картинка задергалась, чтобы немного погодя показать небольшого черного дракончика, посапывающего у Эры на руках.
— Пламя гебридских драконов способно спалить местных стражей на раз, оттого те и не лезут знакомиться ближе. А сейчас мне правда пора. Оставь подарок. Или выбрось, если забыл, как такое открыть.
Мама в очередной раз бросила коробочку через прутья решетки, причем явно целясь мимо широко расставленных рук. Та укатилась к дальний угол, и пока Блэк с кряхтением за ней нагибался, Эра быстро отошла от камеры.
— А ну забери! — несся ей вслед возмущенный рев. — Эра, дементор тебя поцелуй!
— Размечтался, — услышал Драко короткий смешок.
Ну, самое интересное, пожалуй, кончилось. Недолго думая, он прекратил действие наложенного на Сквозное зеркало заклинания, спрыгнул с кровати и повернулся к друзьям, чтобы обсудить увиденное, да так и застыл.
Бледный до синевы Невилл комкал край рубашки, невидящим взглядом уставившись в темную ткань балдахина. А Гарри… он просто плакал.
— Так, — Драко откинул край полога, впуская небольшой луч тусклого света. Наверное, уже ночь, и кто-то себе Люмосом светит. — Отложим все разговоры на завтра. Нужно выспаться, отыграть первый матч, а потом уже и об Азкабане думать.
— Ага. Да, — послышались слабые ответы от обоих.
А затем Гарри, с усилием вытерев слезы и водрузив на нос очки, спросил:
— Драко, слушай, а можно мне в этом году снова поехать к тебе на Рождество? Я понимаю, это неловко…
— Все нормально, — только сейчас Драко понял, что несколько позабыл о маминой просьбе. — Я сам хотел тебя позвать. К тому же как может быть неловко приехать на рождественские каникулы, если ты теперь можешь проводить у нас половину лета?
— Ну да, — Поттер немного повеселел. — Хорошо. Спокойной ночи.
Он тут же отправился спать, но Невилла Драко попридержал.
— Беллатриса Лестрейндж получила по заслугам, — жестко сказал он. — Азкабан — меньшее, чего моя милая тетушка заслуживает.
— Но если этот Блэк говорил правду, то он там оказался по ошибке, — пролепетал Нев. — Может, так и в моем случае вышло? Понимаешь, я ведь радовался, что она там… Это ведь плохо? Так может думать только ужасный человек?
— Поверь, что-то такое думает любой, чья семья пострадала. — Драко искренне надеялся, что никогда не прочувствует подобное сам. — Твоя надежда на справедливое возмездие — еще не самой худший вариант. К тому же мистер Малфой упоминал, как Беллатриса прямо в зале суда заявила, что она верна Тому-Кого-Нельзя-Называть, гордится всем сделанным ради него и будет ждать его возвращения.
Невилл помрачнел, но успокоился. Пожелав друг другу добрых снов, они разошлись по постелям. Вот только Драко беспрестанно вертелся в своей, не в силах усмирить бурлящий поток мыслей в голове.
Почему дядю Сириуса посадили сразу же в Азкабан? Ведь, как он только что вспоминал, для Лестрейнджей суд все же устроили.