Драко тихо хохотнул, переглянулся с Невиллом и принялся заинтересованно следить за крестным, потирая руки в предвкушении шоу «Растопчи достоинство Локонса по его же просьбе».
— Раз, два, три…
— Экспеллиармус! — громко и четко произнес Снейп.
Блеснула яркая молния, которая, пролетев ползала, ударила профессора защиты от темных искусств в грудь. Локонса отшвырнуло к стене.
Прекрасное зрелище! Поймав себя на том, что он гордится крестным, Драко весело рассмеялся, и несколько студентов вокруг вторили ему. Девочки, напротив, испуганно заохали.
— Отличная мысль, профессор Снейп, показать им это заклинание, — бодрым голосом прокомментировал свое поражение Локонс, поспешно поднимаясь на ноги. — Разумеется, я сразу разгадал ваш очевидный прием.
— Я подумал, что студентов в первую очередь необходимо научить Щитовым чарам, которыми вы без труда могли бы отразить мое заклятие, — речь Снейпа так и сочилась плохо скрываемой насмешкой.
Глаза Локонса забегали, и улыбка, вместо сияющей, вышла извиняющейся и жалкой.
— Браво, браво, коллега! Что ж, на этом показательная часть занятия окончена. Перейдем к учебной тренировке. Допустим, вы, мистер Поттер, и…
— Позвольте предложить кого-нибудь с моего факультета, — негромко напомнил о себе Снейп. — Мистера Нотта, к примеру.
Веселость внутри Драко разом поутихла, как бывало всякий раз, когда речь заходила о его бывших друзьях. С Тео они редко сталкивались в школе, а с самой первой поездки даже и не заговаривали, но с ним в детстве Драко больше всех общался. У Нотта-старшего часто возникали какие-то дела к Люциусу Малфою, и, приходя в их дом, он позволял своему сыну играть с «наследником Малфоев» например, летать вместе на метлах или подкармливать гриндилоу в пруду.
За дуэль Драко не беспокоился: Гарри создавал Щитовые чары быстрее и лучше, чем их профессор.
— Обменяйтесь приветствиями! — скомандовал Локонс. — Ваша задача обезоружить противника. Только обезоружить, нам не нужны несчастные случаи!
Противники поклонились, разошлись и встали на разных концах подмостков лицом друг к другу.
— Раз, два, ТРИ!
— Серпенсортиа! — выкрикнул вдруг Теодор совсем не то, что было нужно. Драко вздрогнул. Он знал это заклинание, но зачем?..
Вылетевшая из палочки черная крупная змея шлепнулась посередине между дуэлянтами. Гарри растерянно опустил палочку, а едва заметная рябь в воздухе — признак Щитовых чар — развеялась.
— Не волнуйтесь, Поттер, я сейчас же все уберу, — обогнув Нотта, вперед вышел профессор Снейп, но тут же был остановлен раздавшимся:
— Позвольте я! — Локонс выскочил вперед и, гордо выпятив вперед грудь, наставил на змею волшебную палочку. — Волате аскендере!
Драко скептически понаблюдал за полетом змеи, главным образом следя, чтоб та на них с Невиллом не шлепнулась. А уж как, наверное, она из-за этого разозлилась, у-у! Краем глаза он заметил на возвышении какое-то движение.
Гарри сделал пару шагов к отчаянно шипевшей твари, открыл рот и… зашипел в ответ. Драко от неожиданности задержал дыхание. Змея, ползшая к кучке притиснувшихся друг к другу пуффендуйцев, оглянулась на него. Она словно бы смутилась или растерялась, а Гарри повторно отдал ей некий приказ. «Да что такое здесь происходит?!» — мысленно взвыл Драко.
— Випера Эванеско, — раздался в тишине, сковавшей зал, неожиданно громкий голос крестного, и наколдованная змея исчезла в огненной вспышке.
Только тогда Драко смог успокоенно выдохнуть: змеи больше нет, и главные странности позади. Если, конечно, не учитывать того шокирующего факта, что Гарри понимает змеиный язык.
Тридцатая, В которой Гриффиндор оказывается рассадником наследников Слизерина
Часть 2
— Как ты мог нам этого не рассказать?! — полный праведного негодования вопль Уизли раздался сразу же, стоило им вернуться в гостиную Гриффиндора. — Мерлиновы подштанники, да как вообще в гриффиндорцах может ходить змееуст!
— Кто? — вокруг недоумевающего Гарри и рыжего скандалиста постепенно разрасталось пустое пространство. Никто не поднимал на Поттера глаз, его явно сторонились, но любопытство не давало им отправиться наверх, в спальни.
— Змееуст — это такой темный волшебник, Гарри, — из толпы к спорщикам протиснулась Грейнджер. — Змееязычный волшебник. То есть тот, кто умеет разговаривать со змеями.
— Да что в этом такого?
— Говорить на парселтанге плохо, очень плохо! — не успокаивался Рон.
— Но почему?
— Они хотят сказать, Гарри, что теперь подозревают тебя во всех нападениях, — не выдержал гнетущего напряжения этой низкопробной сценки Драко. — Ведь самым известным змееустом Британии был Салазар Слизерин, потому и на гербе он себе змею изобразил.