Для Флоренции этот эпизод стал унизительным поражением, в результате чего Большой Совет решил вновь избрать Десятку, чтобы наконец завершить войну. Однако недоверие Совета привело к тому, что Десятка получила право нанимать ограниченное число солдат на короткий срок и лишь с одобрения других органов республики. Более того, Десятка не могла заключать союзы без согласия Синьории, Большого Совета и остальных органов. Так флорентийцы в свойственной им манере хотели, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
Осада Пизы завершилась позорным провалом, но этим беды Флоренции не исчерпывались. Узнав о деяниях своих войск, Людовик XII буквально рассвирепел, ибо это означало позор для него. 27 июля он направил республике оправдательное письмо. Но 18 июля флорентийская Синьория, не дожидаясь письма, решила отправить ко двору короля двух чрезвычайных послов. Ими стали Франческо делла Каза, занявший место Альбицци на посту полномочного представителя, и Никколо Макиавелли, причем участие второго не подлежало сомнению, поскольку он оказался свидетелем событий, ставших предметом разбирательства. Кроме того, лишившись руководителей, ответственных за политические решения, Никколо на посту секретаря Десятки фактически обрел право решать все военные вопросы во Флоренции. Послам было велено как можно скорее прибыть к Людовику XII и представить ему собственное видение фактов, пока кто-то еще не переиначил их на свой лад.
Спустя восемь дней делла Каза и Макиавелли добрались до Лиона, где их встретил Лоренцо Ленци, вместе с Франческо Гвальтеротти служивший послом во Франции. К тому моменту Гвальтеротти уже отбыл в Италию, а Ленци категорически отказался сопровождать послов к королю, едко заметив, обращаясь к Синьории, что теперь-то появились люди, «способные уладить любое важное дело». Однако посол был доволен тем, что искать выход из щекотливого положения придется не ему, сказав: «Я жажду этого не меньше, чем обитатели Лимба[19] — пришествия Христа». Единственное, в чем он согласился помочь, — это в том, что в двух словах поведал о французском дворе и среди прочего порекомендовал заручиться поддержкой кардинала Руанского (Жоржа д’Амбуаза, архиепископа Руана), а также предупредил поменьше осуждать поведение Бомона.
Получив советы, послы приступили к поискам подобающих нарядов и сопровождения для встречи с венценосной особой. К несчастью, даже по столь важному поводу республика проявила присущую ей финансовую недальновидность, обеспечив своих послов лишь скудным суточным содержанием. При этом Макиавелли выдали меньше средств, чем его коллеге, и даже их удержали из жалованья. Кроме того, власти Флоренции предоставили им аванс в размере 80 флоринов, но к тому моменту деньги эти иссякли. Тем временем король покинул Лион, опасаясь вспышки чумы, что вынудило флорентийцев отправиться вслед за ним. Они нагнали королевский кортеж только к 6 августа в Невере, но их надеждам получить сатисфакцию за случившееся у стен Пизы не суждено было сбыться. Ни короля, ни его министров, ни кардинала дела минувшие ничуть не интересовали. По их словам, в произошедшем были отчасти виноваты сами флорентийцы, а затем они заявили, что теперь ради уважения окружающих осаду Пизы необходимо возобновить. Флорентийские послы прекрасно понимали, что король намеревался вынудить республику заплатить французским солдатам, и в итоге аудиенция закончилась ничем.
То же самое они услышали четыре дня спустя во время встречи с кардиналом Руанским, и настырность флорентийцев все сильнее раздражала короля. Ни Макиавелли, ни делла Каза не говорили по-французски, что придавало их миссия несколько комичный оттенок. Но французский монарх знал, что может себе позволить некоторую дерзость, четко сознавая, насколько республика зависит от его благосклонности. Никколо опишет эту ситуацию довольно резко:
«Ослепленные своим могуществом, они [французы] ничего не видят, кроме сиюминутной выгоды, и убеждены, что их уважения заслуживают лишь те, кто владеет большей армией или тугим кошельком. И сие весьма губительно для Вашей Светлости [Синьории], поскольку они верят, что [Флоренция] не имеет ни того ни другого. Они считают Вас ничтожным и беспомощным, а недисциплинированность и лживость собственной армии выставляют следствием Вашего скверного руководства».
19
Лимб — в католицизме область между Раем и Адом, где пребывают души некрещеных младенцев и праведников, умерших до пришествия Христа. (Примеч. перев.)