Так и поместное собрание прежде всего должно взирать на Господа, и есть много вопросов, по которым только оно должно принимать решение; подобное вытекает из учреждения диаконов, которые должны были заботиться там о нуждающихся.
Но как бы мы ни были убеждены в этом и как бы охотно мы ни признавали личную ответственность и ответственность поместного собрания, мы тем более убеждены в том, что существует ответственность по отношению к другим, ответственность одного собрания перед другим, и это на основе единства тела, чего мы должны придерживаться не только в принципе, но что мы должны осуществлять на практике лично и в собрании.
Если мы поступаем таким образом, то одно собрание не скажет о другом, что оно не должно заниматься его проблемами. В этом случае мы будем ценить суждение брата из старших, особенно из старейшин, и будем почтительны, когда при обсуждении нужд собрания будет присутствовать кто-то из старших; тогда потребности одного собрания разделят все собравшиеся. Тогда старейшина, помимо своей личной ответственности перед учителем, не будет пренебрегать и увещеваниями другого брата, но, напротив, охотно узнает о мнении другого брата и примет его близко к сердцу, когда возникнут разногласия, как в случае Варнавы и Марка, которые считались с плотью и не слушались Павла, высказывавшего через Духа верные мысли. Тогда мы все в истинной зависимости от Бога будем ценить друг друга и суждения друг друга, тогда мы будем стремиться сохранять мир и на практике осуществлять "единство и общение".
Нет, мы не должны руководствоваться собственными потребностями. Не должно быть никаких форм общения от себя, собственного круга собраний. Но мы должны принимать близко к сердцу благо единого тела, и откровение об этом соответствует помыслам Бога. Это может сохранить только единство Духа. Кроме того, необходимо чтобы Господь избрал тех, кто руководствуется Духом, кто действительно ходит согласно призванию, которым призван, и чей взор направлен на Того, Кто лично пребывает посреди тех, кто признает его своим Господом.
Христос - центр единства и общения. Вокруг того, кто умер за нас и воскрес, собираются воедино рассеянные дети Бога. Смерть Его является стержнем единства и общения до Его пришествия.
Чужое ярмо
Нет никого, кто сам искренне желал бы достичь, или желает другим достичь, более чистого и более возвышенного хождения во Христе, кто не испытывал бы чувства необъяснимой тяжести и грусти, смотря на христианство наших дней. Тон слишком низкий, вид нездоровый и дух настолько слаб, что иногда кажется невозможным найти что-либо, что похоже на настоящее и верное свидетельство об отсутствующем Господе.
Все это тем более плачевно, когда мы вспоминаем о главных побуждениях, которые должны нас воодушевлять через особенную привилегию.
Если мы смотрим на Господа и Учителя, за Которым мы призваны следовать, на путь, по которому мы должны следовать, на цель, на которую мы призваны взирать постоянно, или на надежду, которая должна нас укреплять, нам невозможно не познать, что, если мы отдали всему этому все наше сердце, если мы достигаем этого простой верой, мы покажем, конечно, более ревностную христианскую жизнь. "Любовь Иисуса Христа объемлет нас", говорит апостол. Вот могущественное побуждение. Чем больше сердце исполнено любовью Христовой, а глаза и душа сконцентрированы на Его благословенной Личности, тем ближе мы желаем следовать Его небесным стопам. Его следы могут быть найдены только чистым оком. Если воля не покорена, плоть не умерщвлена и тело не покорено, мы не сможем жить по-христиански и потерпим "кораблекрушение в доброй совести и вере."
Читатель, здесь речь не о личном спасении. О другом.
Ничто не может выглядеть более эгоистичным, чем, получив спасение через крест и страдания Христа, держаться на как можно большем расстоянии от Его Личности, не теряя своей собственной безопасности. Это является даже по рассуждениям плоти показателем характера, достойного лишь презрения; но, когда такой пример дан человеком, говорящим, что он обязан своим настоящим и будущим счастьем Учителю, отвергнутому миром, распятому, воскресшему и отсутствующему, никакой язык не может выразить эту низость: "Только лишь бы я был избавлен от адского пламени, а моя жизнь как ученика не важна."
Не ужасным ли вам кажется такое чувство, дорогой читатель, не ненавидите ли вы его до глубины души?! Если так, то постарайтесь избегать его, находясь на противоположной стороне, и чтобы вашим девизом верности было: "Лишь бы мой Господь был прославлен, а моя личная безопасность - менее важна."
Да даст Бог, чтобы это было чувством многих сердец в наши дни, когда можно справедливо сказать, что "все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу." (Фил. 2,21)