– И давно вы встречаетесь?
– Неделю, – твердо ответил парень, даже не удосужившись подсчитать дни с момент их знакомства. – Я недавно приехал. У меня здесь тетя живет. Кравцова Тамара Алексеевна.
Мама Насти едва не выронила банку с консервированными помидорами. Кирилл Андреевич притушил свой прокурорский прищур и слегка побледнел.
– А-а, так вот ты чей... А она знает, что ты с Настей... Ну это?
– Знает, – соврал Антон, не моргнув и глазом. И приложил все силы, чтобы не посмотреть на Настю.
Нож, спрятанный под одеждой, внезапно потяжелел. Антон снова увидел паутинку, свисающую с блестящего от пота лба мужчины. Она падала ему на левое плечо и уходила за спину. В сторону открытой форточки. Странно... Настя должна была задеть ее, когда открывала окно кухни.
Антон представил, как выхватывает нож и рассекает ее стальным лезвием. Одним резким ударом.
Желание сделать это было таким сильным, что у него зачесалась правая ладонь. Пальцы ощущали вес ножа, гладкую кость рукояти.
– И что у вас, все серьезно? Ну, не просто шуры-муры, а кольца там, ЗАГС?
Алена Сергеевна поставила на плиту кастрюлю, а на стол – бутылку красного вина.
– Настена, почисть картошки, – сказала она дочери. – А я в магазин схожу.
– Не нужно никуда идти, мы с Антоном уже уходим, – ответила Настя, отходя от окна – и задевая собой паутинку. Стала сбоку от него, опустила ладонь на его правое плечо. – Я только привела Антона с вами познакомиться. Кристина сейчас у него. На квартире, которую сдает Тамара Алексеевна.
– А-а... Ну хорошо.
Антона до глубины души поразила равнодушная реакция родителей Насти и Кристины на тот факт, что их младшая дочь ночует где-то за пределами родной квартиры. Это было... дико?
Ему стало не по себе.
Он начал понимать.
– Вам не кажется неправильным то, что...
Настя сжала пальцы на его плече. Останутся синяки...
– Так что вы, даже не поедите? Тоха, давай хоть хряпнем по маленькой – за знакомство?
Настя ослабила хватку.
– Только чуть-чуть, – слабо улыбнулся Антон. Ему стало очень холодно.
***
Они вышли из подъезда через полчаса. Выпитый бокал вина ни капли не отразился на Антоне. Словно он воду выпил.
Закурили.
– Отец – инженер по образованию. Работает на заводе, – произнесла Настя в пустоту, не замечая, что курит уже обугленный фильтр. – Мама – учительница русского языка. Они никогда раньше не ссорились. Отец пил только по праздникам. Он очень культурный и образованный человек. Очень любит нас, только часто говорит, что хотел сына.
Антону нечего было на это сказать. Кирилл Андреевич не производил того впечатления, которое следовало исходя из краткой характеристики, данной ему дочерью. Он только снял с талии девушки тонкую грязную паутинку, которая должна была тянуться обратно в подъезд – а на самом деле вела в сторону от дома. Он следил за ней краем глаза с тех пор, как Настя задела ее. Видел, как она тянется с каждым шагом – и не рвется.
– Что такое? – спросила она.
– Ничего, – ответил парень, глядя на пустую ладонь. Паутинка растворилась в воздухе. Резать было больше нечего.
На всякий случай он вытащил нож и резанул им по воздуху.
Сверху, из открытого окна второго этажа, донесся звук разбившейся бутылки. Антону почему-то показалось, что это отец Насти задел рукой бутылку вина, и она упала на пол.
– Ты увидел... – прошептала девушка. Из уголка левого глаза по щеке стекла искрящаяся бусинка слезы – совсем крошечная.
– Нет, просто показалось.