Однако ранее этого заключения Господь в порядке того же самосвидетельства высказывает еще одну мысль об Иоанне (только у еванг. Мф. 11, 14, у еванг. Лк. отсутствует): «и если хотите принять, он есть Илия, имеющий прийти». Самое общее значение этих слов есть, как мы только что сказали, продолжающееся само–свидетельство Господа одновременно и о Себе и о Предтече: Илия рассматривался, согласно пророчеству Малахии 4,5, как предшественник дня Господня, который есть и день Мессии. Здесь, следовательно, Господь подтверждает значение Иоанна именно как Предтечи Мессии, а о Себе, следовательно, свидетельствует как о Мессии, Коего Иоанн есть Предтеча. Этот текст через это вплетается в общую ткань этой мессианской по существу, хотя и прикро–венной по форме, речи. Однако здесь вплетается еще и особый мотив, требующий рассмотрения, сближение Илии с Иоанном. Но на этом мы остановимся ниже, чтобы сейчас не прерывать рассмотрения речи Господа об Иоанне в ее целом. Мф. 11,15 заканчивается первая половина речи Господа о Предтече, посвященная свидетельству о нем, а по связи с ним и о Себе Самом. Далее начинается вторая половина, всецело посвященная отношению народа к Предтече и — опять–таки — и к Мессии. Последний именует Себя при этом ветхозаветным мессианским именем из Даниилова пророчества 7, 13–14: Сын Человеческий. Она содержит в себе тяжелые укоризны. Эта часть речи в более понятном изложении у ев. Лк. 7, 29 начинается особливым обличением фарисеев и примыкает здесь непосредственно к свидетельству о величии Иоанна, как первого из рожденных женами. «И весь народ слушавший и мытари воздали славу Богу, крестившись крещением Иоанновым, а фарисеи и законники отвергли волю Божию о себе, не крестившись от него» (Лк. 7,29–30). Здесь Господь прямо говорит, что крещение Иоанново было по воле Божией, но было — в конце концов — отвергнуто фарисеями и законниками. Они по началу шли его слушать (Мф. 3, 7), но затем определились против него и не крестились от него. Таким образом, уже на отношении к Крестителю произошло разделение. Обращаясь ко всему народу, Господь обличает в образных сравнениях его неустойчивость и своеволие пред лицом великого пророка Божия. «Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, сидящим на площадях и, обращаясь к товарищам, говорящим: мы играли вам на свирели (дудке), и вы не плясали, мы причитали, и вы не рыдали» (Мф. 11, 16–17; Лк. 7, 31–2). Это сравнение берет капризных детей, играющих в разныя игры (то в свадьбы, то в похороны) и ссорящихся между собой из–за того, что одни не хотят принять полного участия в игре других. С этой детской прихотливостью в игре, которой трудно угодить, сравниваются и прихотливые настроения народные. «Ибо пришел Иоанн, не ядущий и не пиющий, и говорят: он беса имеет. Пришел Сын Человеческий, ядущий и пьющий, и говорят: вот человек ядца и винопийца, друг мытарей и грешников» (Мф. 11,18–19; Лк. 7, 33–34). Этому народу оказываются одинаково неугодны оба образа праведности, и строгий, и снисходительный. Против каждого находится свое обвинение, а вместе отговорка, так что сердца их остаются нераскрытыми. Этими горькими словами Господь заключает Свою речь, содержащую самосвидетель–ство о Нем и о Предтече, признанием, что одинаково остаются не услышаны слова обоих. Этим уже намечается переход к сурово обличительным речам против книжников и фарисеев и слезам сожаления об ослепленном народе, вплоть до последнего приговора: «се ныне оставляется дом ваш пуст».
Эта часть речи Господа об Иоанне находит восполнение в других местах Евангелия. Так, в беседах с первосвященниками и старейшинами народа Господь снова говорит им: «Пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему, мытари же и блудницы поверили ему, вы же, видя это, не раскаялись после, чтобы поверить ему» (Мф. 21, 32). Также сопоставление Иоанна с учениками его и Иисуса с учениками Его именно в вопросе о посте имеется в синоптических Евангелиях: «Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постились, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься. Но придут дни, когда отнимется от них жених, и тогда будут поститься в те дни» (Мк. 2, 18–20; Мф. 9, 14–16; Лк. 5, 33–36). И далее Господь — по всем трем Евангелиям — продолжает эту речь притчами о новой заплате к ветхой одежде и о новом вине и о старых мехах. Очевидно, была эта разница между суровым, подзаконным, ветхозаветным неумолимым постничеством проповедника покаяния и свободным, радостным вдохновением свободы около Жениха. Это есть взаимоотношение великой Че–тыредесятницы и Пятидесятницы, Страстной Седмицы и Пасхальной: обе связаны и обусловливают одна другую, и каждая имеет свои законы, свой дух, свой характер. Иоанн, бывший живым исполнением закона, в силу этого примыкал к законничест–ву фарисеев. Последние, однако, его не признали именно потому, что он исполнил закон с тем, чтобы его превзойти, они же не хотели знать самой этой возможности.