- Да, она сможет нам помочь.
- Каким образом? – МакГонагалл шагает к столу директора и ударяет ладонью по пачке бумаг, на которых Дамблдор который день подряд рисует каракули. – Ты даже не знаешь, что она творила раньше! А если знаешь и пытаешься зарыть глаза, то это уже верх безалаберности! Для директора!
- Ты мне хочешь нотацию прочесть, женщина, о том, как нужно управлять школой?
- альбус, не наделай гупостей.
- Я уже не маленький мальчик. – говорит он ровным голосом. – У тебя всё?
- Верни Мэри Кроткотт, – просит Минерва.
- Не могу, – качает головой Дамблдор, нацепляя на себя сожалеющую улыбку. – Это не я решаю, Минерва. Это дела Фаджа и его канцелярии. А если ты всё ещё надеешься с помощью Кроткотт выехать с Малфоем, то знаешь, что я тебе скажу?
- Что же? – вызывающе смотрит на него женщина.
- Не бывать этому.
- Подумай.
- Я уже сказал. – Дамблдор с нажимом произносит слова. – Нет.
- Ты не понимаешь, что твоя стерва в розовом её изведёт? – спрашивает МакГонагалл в дверях. – Я про Кроткотт. Мы же будем виноваты… так же, как и тогда…
- Мы договаривались не обсуждать это!
- Если ты не предпримешь меры, Альбус, я за себя не отвечаю.
- Поясни, – сжимает кулаки старик. – Что значит «ты за себя не отвечаешь»? Минерва, это очередной бунт? Ты снова захотела на скамью подсудимых?
- Либо ты вернёшь Кроткотт в школу и забудешь про Амбридж, либо я нарушу клятву, которую давала когда-то, – говорит МакГонагалл, при этом она не нервничает, и выглядит спокойной. – Либо ты сделаешь так, как я сказала, либо…
- Твои ультиматумы весьма трогательны, – замечает директор. – Только знаешь ли, Минерва, на меня они больше не подействуют. Как хочешь.
- Ты считаешь, что я не пойду до конца?
- Зачем?! – взрывается гневом Дамблдор. – Зачем тебе это, объясни же, черт возьми?!
- А зачем тебе Амбридж? Зачем вам с ней мой Драко? – Минерва настроена очень решительно. И это отчасти даже пугает. – Снегг под зельем Правды рассказал мне о твоём «гениальном» плане. Да-да. Я знаю, чего ты хочешь, Альбус… И имей в виду, что парня я вам втягивать не позволю! Бери вон своего Гарри Поттера и пускай в расход! Сколько душе вздумается! И ещё кое-что, – прокашливается запыхавшаяся Минерва. – Если бы не Снегг, то Пожиратели бы с мальчишкой быстро порешили дела. А ты бы даже не знал. Кстати, о Поттере: если Сириус уже на месте, то вряд ли мальчик остаётся с твоими любимыми Дурслями на оставшиеся каникулы… ты понял это, Альбус? Что теперь скажешь?
- Ты не посмеешь этого сделать.
- Ты абсолютно уверен? – сверкает зелёными глазами Минерва. – Зря, Альбус. У тебя есть час на раздумье. Я жду решения.
- Да сколько же это будет продолжаться?!
- Всё в твоих руках сейчас, – улыбается женщина. – Решай...
Глава 2. В буре летних будней
Боль - это порождение пустоты.
(Э. Хайне)
- Позвольте выпустить сову! – Гарри в очередной раз обращается к Вернону. – Она же не виновата. Я вообще не знаю, чья она и откуда… она же умрёт здесь…
- Ну и славно, – цедит Вернон Дурсль, стоя на высоченной стремянке перед окном и приготавливая дрель. Вернон сообщает, что отныне эта комната станет его племянничку «могилой», то есть, тем самым местом, где мальчишка теперь будет жить. – Сдохнет она – тебе будет, чем питаться.
Гарри отходит от окна и садится на кровать. Птица уже посажена в клетку. Когда она, пытаясь вырваться, кусает Вернона за палец, то Гарри и правда думает, что дядька убьет её, но нет – толстяк-маггл только матерится на весь дом. Петунья тем временем приносит в комнату две маленькие кошачьи миски. Гарри Поттер мстительно кривится, глядя на то, как женщина при этом улыбается и произносит, что с едой станет туго, поскольку Гарри не будет работать на благо дома и сада, а тот, кто не работает «не должен есть».
- Если ты будешь пытаться выбраться, Поттер, – проговаривает Вернон прежде, чем слезть. – То будешь иметь дело с моим ремнём. Я изобью тебя до полусмерти и тогда даже естественную нужду будешь справлять под себя!
- Между прочим, если хочешь в туалет, то идём сейчас – ты будешь заперт.
- Не хочу, дорогая тётя Петунья, – Гарри плотнее сжимает зубы.
- Смотри, не обмочи чистое белье! – Вернон хохочет.
- И не шуметь мне, – подхватывает женщина. – Дадлику нужно хорошенько выспаться, а завтра заниматься с репетиром. Понял?
- Да, я понял, дорогая тётя Петунья, – снова на автомате выдаёт Гарри. – Я понял…
Когда решётка на окне приделана, а дверь хорошо заперта, Дурсли со спокойной душой ложатся спать. Гарри смотрит на сову, которая пытается развернуться в маленькой клетке, совершенно неподходящей ей по размеру. И ничего не получается. Сова отчаянно вертится, расправляет крылья, но они упираются в прутья, и птица жалуется мальчику, снова громко ухая.