- Может, совесть замучила? – Гермиона смеётся.
Гарри поднимается и подходит к окну, ближнему к надписи на стене. По нему к едва заметной трещине куда-то спешит вереница пауков. За ней, словно струйка дыма, колыхается длинная серебристая паутинка. Пауки явно торопятся выбраться наружу.
— Что это с ними? Никогда не видел ничего подобного, — замечает Гарри.
— Я тоже, — проговаривает Гермиона, — а ты, Рон? А, Рон?
Гарри оборачивается: стоя поодаль, Рон, вот-вот даст дёру.
— Ты чего? — спрашивает Гарри.
— Я… пауков… боюсь, — выдавливает из себя Рон.
— Правда? — удивляется Гермиона. — Но ведь ты тысячу раз готовил из них зелья…
— Сушеные пауки ещё ничего. А вот живые… — Рон боится даже повернуть голову в их сторону.
Гермиона слегка улыбается.
— Ничего смешного, — огрызается Рон. — Когда мне было три года, я сломал древко у игрушечной метлы Фреда, а он рассердился и превратил моего плюшевого мишку в огромного косматого паука. Тебе бы так, поглядел бы я тогда…
***
- Минерва, – Дамблдор входит в кабинет трансфигурации. – Ты ещё здесь?
- Да, Альбус, – женщина выставляет последние отметки ученикам, оставившим ей на столах «творения своих палочек». А именно – заварочные чайники. – Не поверишь, но пятый курс Гриффиндора совершенно не готов в сдаче СОВ.
- А чем же они занимались эти полгода?
- Мерлин их разберёт! – МакГонагалл критически осматривает чайник, у которого вместо крышки так и осталась голова попугая. – Уизли вообще заняты целыми днями лишь тем, что предлагают своим «постоянным клиентам» скидки! Я думаю, что нужно ужесточить режим. Загрузили младшие курсы, вот их надо бы в оборот пустить. А то, не ровен час, подставят нас перед Амбридж.
- Да, Фадж меня порядком удивил тем, что Амбридж будет генералить у нас аж трижды в неделю, – вздыхает Альбус. – И поэтому я к тебе пришел.
- Нет-нет, и ещё раз нет, – тут же категорично говорит Минерва. – Не думай даже, Альбус. Я отказываюсь.
- Ты ведь даже не знаешь, о чем я попрошу.
- Мне всё равно, – морщится профессорша. – Пересекаться лишний раз с этой женщиной я не буду. Мне хватило тех оплеух, которыми ты меня наградил, по сути, ни за что. За то, что я всего лишь сказала правду. Которую никто не хочет замечать. Что ж, ваше право.
- Я начал к тебе прислушиваться, – укоризненно шепчет Дамблдор. – Взять хотя бы то, что я пошёл у тебя на поводу, и вот теперь Мэри Кроткотт снова в опасности.
- С чего ты взял? – Минерва становится ещё более серьёзной. – Ты же сказал, что пока она в Хогвартсе, Амбридж не будет к ней лезть.
- Амбридж не такой человек, чтоб просто отступить.
- Альбус, рассказывай толком.
- В понедельник, когда приезжал Фадж, он мне рассказал одну преитереснейшую историю, – хмыкает Дамблдор. – И я кое-что понял. Минерва, нам необычайно повезло, что Кроткотт пока с нами.
- Что значит «пока с нами»?
- Я бьюсь уже тридцать лет над тем вопросом: что же сделало Тома Реддла таким могучим. И не нахожу ответа, – волшебник встаёт и проходится по кабинету. – Но вот, кажется, кое-что проясняется. Ты в курсе, что Кроткотты – отдаленные потомки могучих чистокровных волшебников? Их фамилия, кажется, примерно такая же, как у Реддлов, вот только с поправкой: она пишется через «и».
- То есть, Риддлы? – переспрашивает в недоумении Минерва.
- Именно.
- Корень, Минерва, имеет разные толкования. Фамилия почти одинакова, но люди, носящие её – как небо и земля. В корне Ред – основной упор на цвет «красный или кровавый», если хочешь, а в корне Рид – слово «загадка». Ты понимаешь меня?
- Ты хочешь сказать, что Мэри Кроткотт может что-то знать о том, как можно победить Тёмного Лорда, если он и впрямь вернётся со дня на день?
- Дело в её семье. В её родословной. Она и сама пока не догадывается об этом. Мы можем ей помочь. А она поможет нам, – улыбается Дамблдор. – Но ей кое-что нужно взамен. От тебя, Минерва.
- И что же? – напрягается МакГонагалл.
- Думаю, что ты и сама знаешь.
- Мы уже говорили об этом, – фыркает женщина. – Альбус, я не собираюсь отдавать ей то, от чего у неё начнутся большие неприятности!
- Ты мне солгала тогда, в семьдесят первом году, Минерва. – Дамблдор глядит на неё с укором. – Ты сказала, что дело передано в Суд с полным набором улик и экспертиз. Но нет! Ты сделала копию!
- Лишь для того, чтобы ты не смог сказать ничего такого, что упрятало бы Тома за решётку надолго!
- Ах, вот оно как? – прищуривается Альбус. – После всего, что он с тобой сделал, ты всё равно умудрилась его защитить. Знаешь, Минерва, как говорят магглы, у тебя развился Стокгольмский синдром. И сейчас я вижу его отголоски.