- Не держите меня за полную идиотку, – жёстко проговаривает Минерва. – Я не рассказала ничего запретного.
- Хорошо, пусть так, – кивает Кроткотт. – Как он отреагировал?
- Начал задавать кучу вопросов.
- Детям его возраста свойственно проявлять повышенный интерес к проблемам взаимоотношений со сверстниками и также ко взрослым. Период мимикрии ещё не спал полностью.
- Да, я знаю…
- И вы на них ответили? На вопросы?
- Не на все. – Минерве МакГонагалл всё труднее говорить с прежней уверенностью. – На те, на которые могла – ответила.
- Мы с Драко разговаривали о вас, Минерва, – признаётся вдруг Мэри. – Однажды.
- Обо мне? – глаза у МакГонагалл лезут из орбит. – Серьёзно?
- Да, я проводила тест на доверие к окружающим. Потом разговор как-то сам перешёл на вас.
- И что же?
- Есть хорошая новость, – чуть улыбается Мэри, но всё равно смотрит на женщину строго. – Драко доверяет вам больше, чем кому бы то ни было. Но это и опасно, ведь есть вероятность, что рано или поздно вам придётся раскрывать все тайны из прошлого, а это чревато последствиями, имеющими лишь один финал – потеря доверия. Полная.
- Полная? – спрашивает Минерва, поджимая тонкие губы от злости.
- Минерва, давайте не будем сейчас разводить пафос, – Мэри откидывает папку. – Я вам скажу прямо: благими намерениями вымощена дорога в Ад. И всем это известно. Сейчас вы стараетесь любыми путями привязать к себе мальчишку, и вам удалось, но подумайте о будущем – что вы станете делать, когда ему будет не двенадцать, а, скажем, семнадцать?
- На что это вы намекаете? – Минерва резко вскипает. Она изо всех сил старается не показывать волнения. – Мэри?
- Вы же взрослый человек, – качает головой Кроткотт. – Если вы на самом деле привязались к мальчишке, то сейчас самое время подумать над тем, чтоб не делать ему больно в дальнейшем.
- Я и не собира…
- Потому, что если вы сейчас добьётесь своих целей, то потом конфликт, резвившийся на почве недосказанности, причинит куда больше вреда вам обоим. Понимаете ли вы это?!
- Усыновляя Драко, я думаю, в первую очередь, о нём и о его будущем. – МакГонагалл хватает самообладания и выдержки. Она почти успокаивает внутренний надрывный вой, который вибрирует где-то глубоко в горле и мешает проговаривать слова четко. – Я смогу дать ему в разы больше, нежели семья магглов, какой бы распрекрасной она ни была. Да, я так считаю. И точка.
- Это позиция барана на узком мостике? – уточняет Мэри. – Вы не собираетесь даже прислушиваться к окружающим? Верно?
- Прислушиваться – сбираюсь, – кивает Минерва МакГонагалл. – Менять своё решение – нет.
- Насколько я знаю, вы стали забирать мальчика на выходные к себе, – проговаривает Мэри, – и занимаетесь с ним учёбой тоже сами, вроде как репетитор?
- Да. – кивает Минерва. – А что?
- Да нет, ничего, но вы должны быть готовы к реакции его сверстников. Потому что, когда у него начнет что-то получаться лучше, чем у них, то…
- Я догадываюсь. Но я уверена, что им хватит извилин, не переводить всё на личности.
- В их возрасте межличностные конфликты – основа самоутверждения.
- Я уверена, что мы с Драко этого избежим.
- Вам будет трудно, – вздыхает Мэри. – Даже очень.
- А когда бывало легко? – усмехается профессорша. – Что ж, благодарю за отчёт о проделанной работе. Мы, с вашего позволения, с Драко дальше сами будем разбираться.
- Стойте! – Мэри не верит своим ушам. – Минерва! Что это значит?
- То и значит, – декан Гриффиндора решительно подходит к дверям, забирая с собой папку с ответами Драко. – Обходились как-то раньше без всяких психологических анализов. И в этот раз обойдёмся. Спасибо и всего доброго.
***
В начале года Златопуст Локонс круто так пошатывает свою «известность». Зимой мало что меняется. А ведь за полгода в Школе он может чему-нибудь научиться, как замечает Драко, у того же Снегга. Но нет. Увы. Локонс на это не способен. Драко до сих пор помнит Пикси и драку, устроенную им с Джастином Финч-Флетчи. Видимо, так и начинается неприязнь. Локонс однако же всё равно вынужден вести уроки. Никуда не денешься. Теперь его таланты направлены на открытие в студентах дара театрального мастерства. Он читает ученикам на уроках отрывки из собственных книг или разыгрывает взятые оттуда сцены, на его взгляд самые впечатляющие.
Себя, волшебника, играет он сам, а на прочие роли обычно берет Гарри Поттера. И Гарри перед всем классом изображает то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека, то вампира, который после встречи с Локонсом терпеть не может крови и питается исключительно листьями салата. На очередном уроке защиты от тёмных искусств Гарри играет оборотня.