- Мэри, дорогая! – надрывается Альберт. – Я дома! Я пришел!
Тишина служит ответом. Альберт уже безразлично машет рукой и проходит чуть дальше, когда натыкается на что-то. Он видит, что это вещи Мэри: сумочка, парадная мантия, кейс для бумаг и туфли, которые он дарил ей на недавнюю годовщину. Всё это грудой валяется на полу. Ранкорн думает, что это галлюцинации, но тут до его затуманенной головы доносится слабый всхлип из кухни.
- Мэри? – произносит волшебник и поворачивается вокруг своей оси. В проёме он держится за дверной косяк и кое-как делает пару шагов, ориентируясь только на расплывающееся перед глазами пространство. – Что ты делаешь?
Ранкорн сперва не понимает в чем дело. Мэри сидит на полу, поджав под себя ноги, опираясь спиной о ножку обеденного стола. Она раскачивается из стороны в сторону и бормочет что-то нечленораздельное. Её лица почти не видно из-за растрепавшихся густых волос. Альберт подходит ближе и вот тут видит – жена плачет.
- Ну, прости, – сразу выдаёт он, подозревая, что его запах так сильно распространился вокруг, что Мэри уже его учуяла. – Я хотел немного расслабиться. Прости, что перебрал…
Мэри Кроткотт ещё громче всхлипывает.
- Не реви, – Ракнорн, шатаясь, деловито выставляет руку вперёд. – Я в адеквате. Завтра просплюсь. Я отпросился.
- И-иди, – выдавливает сквозь слёзы Мэри. – Иди уже, ложись.
- Я ещё успею, – теперь Альберта не так и просто уложить в кровать. (У пьяных чаще всего именно так и бывает – сперва они думают, что лягут и проспятся, а затем привязываются ко всем подряд, дебоширят и ещё пытаются убедить других в своей правоте). – А вот ты, вместо того, чтоб тут сидеть, могла бы и ужин приготовить! Я голодный! Муж должен питаться регулярно! Женщина!
Альберт подходит к плите и звенит крышкой от пустой кастрюли.
- Мэри, расплавленного свинца тебе в уши! – он еле стоит на ногах. – Сколько раз я просил тебя с вечера варить побольше? Сколько раз я тебе говорил, чтоб ты не лезла в чужие дела? А ещё я тебе говорил, что Амбридж не успокоится, пока не вытрясет из меня и из тебя всю душу! Говорил? Правильно! Альберт говорил, а Мэри не слушала! Мои слова для тебя – пустой звук?! Реветь и я могу…
- Я тебя очень прошу, – с надрывом говорит Мэри. – Не трогай меня сейчас. И не нервируй своим пьяным видом. Иди, ляг спать молча, Альберт.
- Вот это поворот, – мужчина разводит руками и хлопает ими по своим бёдрам. – Снова виноват Альберт?!
- Нет. – Кроткотт поднимается с пола. Она старательно прячет красные и распухшие глаза. – Я виновата. Не ты.
- Да, конечно, – буркает Альберт, будто сразу же успокаиваясь и садясь на стул. – И как ты можешь работать психологом, когда у тебя чувство вины хуже, чем у раскаявшегося грешника? А если бы на паршивое Министерство упала комета, то ты бы тоже только себя обвинила?
- Почему именно сегодня тебе приспичило пить? – Кроткотт закрывает лицо рукой. – Почему именно сейчас всё это должно было случиться?! Почему?
Альберт закашливается. Мэри подаёт ему воды из-под крана. Мужчина с благодарностью принимает стакан и, почти выпив ледяную живительную влагу, вдруг видит на левой руке жены рану. Альберт несколько раз моргает, думая, что снова что-то примерещилось, но нет – кровь уже капает на белоснежную столешницу, и Мэри поспешно одёргивает руку, пряча её в подоле платья.
- Что это? – тут же спрашивает Ранкорн.
- Где?
- Мэри, – он ставит стакан и резким движением хватает Кроткотт за запястье. Она морщится и пытается отойти, но волшебник лишь сильнее стискивает пальцы. – Что у тебя с рукой, черт возьми!
- Опусти, – с трудом проговаривает женщина. – Мне больно.
Ранкорн разжимает пальцы. Мэри снова закрывает левую руку тканью (теперь уже испорченного) платья. Она смотрит Альберту в глаза, но губы у неё дрожат и снова готовы закапать слёзы. Мужчина же молчит, выжидающе приподнимая брови.
- Это Амбридж, – Мэри говорит очень тихо, на рани слышимости. – Так получилось, что сегодня она застала меня у Фаджа.
- И что? – напряженно спрашивает Ранкорн, багровея.
- Она решила, что я нажаловалась. Но я была там по своим делам. К тому же, Фадж уже знал о том, что она мне перекрыла кислород в архиве. Амбридж добилась того, чтобы половина документов хранилась в его кабинете…
- Мразь, – едва размыкая губы, произносит Ранкорн, который заметно трезвеет, и сжимает руку в кулак. – Когда это было?