Месяц лета почти за плечами, а он до сих пор не открывал ни одного магического учебника. Вернон забирает его вещи, едва племянник переступает порог их жилища. Запирает весь чемодан в кладовке и злобно гогочет про то, что больше Гарри никогда не вернётся в Хогвартс. Что скоро он не будет колдовать и забивать себе голову ерундой, а станет полноправным рабом (то есть, по словам Вернона, конечно, «членом семьи») Дурслей. Петунья ввязывается в государственную программу по усыновлению и желает (как можно скорее) заполучить немалые деньги, выделяемые семьям, которые берут второго ребёнка на полноценное воспитание.
Гари жалеет, что не взял из чемодана и не спрятал куда-нибудь альбом с колдографиями, который ему дарит Хагрид возле поезда. Альбом очень красивый, аккуратно оформленный, и при каждом взгляде на него мальчик вспоминает Гермиону с Роном и даже Драко, который нехотя, но встаёт с ними ради кадра возле гостиной Гриффиндора после первого удачно сданного экзамена. Гарри жалеет и о том, что не взял под подушку томик Локонса «Встречи с вампирами». А то в этой комнате есть только шкаф, где валяются две пары рваных носков Дадли и спортивная майка с нашивками баскетбольной команды магглов «Тандер». И заниматься совершенно нечем, кроме как плевать в потолок.
- Гарри Поттер! – доносится снизу крик дядюшки. – Спускайся, щенок, немедленно!
- Как же я их ненавижу, – злобно бросает Гарри, поднимаясь с кровати и откидывая рисунок кузена. – Наверное, как и они меня…
В кухне царит запах выпечки и у Гарри сводит спазмом желудок, который за девять месяцев в стенах Хогвартса привык к регулярному, и что не менее важно, калорийному питанию. Петунья долго возится возле плиты и в голову к мальчику закрадывается смутное сомнение, что сегодня будут гости. Дадли пялится в телевизор, откусывая от большого сэндвича куски, и салатные листья (а порой и жирные жареные помидоры, отмывать которые не так и легко) падают на ковёр.
- Тащи сюда свою задницу, Поттер, – Вернон надевает на себя пиджак, рукава у которого едва ли доходят ему до локтей. Он чертыхается и скидывает вещь на Гарри, видимо, желая таким образом пополнить гардероб своего племянника. – Видишь гору наволочек?
Гарри смотрит на большой железный таз, где лежат грязные наволочки и понимает – всё, что там лежит, достанется ему в «награду», если сейчас начать спорить или просто сделать не то выражение лица.
- Перестираешь вручную. Сейчас же. Развесишь и после погладишь. И если ты, щенок, оставишь, как в прошлый раз, хоть один след от утюга…
Гарри помнит, что в прошлом году, стирая и суша простыни над огнём, он умудрился сжечь парочку. А ещё на некоторых посадить пятна от тяжелого и неудобного утюга. И ведь ладно, если бы другого не было, но нет – Петунья строго-настрого запрещает подходить к новой технике, объясняя это тем, что Поттер всё изломает.
- Поторопись, – Петунья толкает мальчика сзади. – Тебе ещё ковёр пылесосить, а через пару часов у нас всей семьёй будут обедать Мейсоны. И всё должно быть идеально, ты меня понял?
- Да, я понял.
- Отвечай, как положено! – рявкает Вернон. – Сопляк!
- Да, я всё понял, дорогая тётя Петунья, – выговаривает с отвращением Гарри. – Я сделаю всё очень быстро и максимально эффективно.
- Пошел вон! – мужчина машет рукой.
Большая ушастая сова с уханьем приземляется на подоконник раскрытого настежь окна. Солнечные лучи, освещающие её роскошные перья, пляшут по обеденному столу, заставленному разного рода едой. Гарри, не успевший далеко уйти, оборачивается, но Вернон орёт так, что стены дома Дурслей едва не трескаются. Сова оказывается не из робких и продолжает сидеть на подоконнике, поглядывая на мясной рулет. Петунья и Вернон машут руками, топочутся на месте, изображая… самих себя, конечно же, но птица не обращает на них и малейшего внимания. Гарри подходит чуть ближе, и его тут же хватают за ухо руки дяди.
- Вышвырни эту мразь с моей кухни, иначе ты тоже будешь учиться летать. С третьего этажа башкой вниз, – с этими словами Вернон так сильно стискивает мочку уха Гарри, что тому ничего другого не остаётся, кроме как закричать, чтобы сова улетала. – Громче, идиот! Наверное, твой старый чокнутый учитель с палочкой, подослал тебе глухую тварь в перьях!
- Я не при чем! – Гарри изворачивается, но Вернон и не думает его отпускать. – Я не знаю, откуда эта сова…
- Ещё как знаешь! – Петунья закрывает собой своего любимого Дадлика. – Вернон, пусть она улетит!
Мужчина отпускает Гарри, толкая попутно мальчишку так, что тот ударяется спиной о косяк, и подходит в обеденному столу. Он намеревается продемонстрировать ей все свои гримасы и думает, что это сработает. Гарри с улыбкой наблюдает за дядькой, который выглядит как полный имбецил, расхаживая перед птицей и нелепо пугая её жестами и выкаченными глазами. Наконец, после бесполезных попыток выставить сову, Вернон берётся за поварёшку, что так удачно висит на ближайшем крючке.