- Что произошло, Северус? – теперь шишки от Директора сыплются на декана Слизерина. – Ты оглох?! Кто избивал Малфоя?
- Я не могу знать, директор, – выдавливает Снегг, косясь на взбешенную Минерву. – Мои давно по кроватям. Если на факультете Гриффиндор регулярно случаются перепалки, то я здесь не при чем.
- А кто же при чем? – Минерва злобно клокочет и стискивает кулаки. – Я имею все основания полагать, профессор, Снегг, что именно вы натравили своих учеников на Драко Малфоя.
- Даже так?
- После нашего разговора при Мистере Малфое… вы намеревались таким образом отомстить мне?
- Многоуважаемая Минерва, вам бы головушку подлечить, – замечает Северус, усмехаясь себе под нос.
- Только после вас! – отвечает волшебница, дерзко смотря ему в глаза.
- Директор, я протестую. Это открытая провокация. Я не намерен терпеть подобное. – Снегг подходит к женщине и всем своим видом показывает, что задет.
- Если вы продолжите в таком же духе, то я не стану терпеть, Северус, – чеканит ледяным тоном МакГонагалл. – Не забывайте, Совет Школы может легко найти на ваше место замену.
- И я с радостью уйду…
- Давайте успокоимся, – предлагает Дамблдор, зевая. – Что с ним? С Драко? Он будет жить?
- Альбус! – Минерве не до шуток.
- Отлично. Не волнуйтесь. Завтра мы со всем этим разберемся.
- Я требую вмешательства сейчас! – настаивает женщина. – Альбус! Сейчас. А не завтра.
- Ладно, – кивает Дамблдор и обращает внимание на Снегга. – Тогда мы сейчас поднимем весь первый курс Слизерина и начнем допрос. Не удивляйтесь, если завтра все до единого будут спать на ходу.
- Пусть профессор Снегг пойдет и использует свои «канатики», – невзначай произносит Минерва. – Я уверена, у него будет подробнейший отчет уже через час. Правда ведь?
- Нелестного же вы мнения о моих методах воспитания, Минерва, – Снегга бесит, что их некоторые разногласия все чаще перетекают в конфликты. МакГонагалл всегда нравилась Северусу. Как человек. Ещё с юности, когда учила его. – Никуда я не пойду и никаких «канатиков» у меня не имеется. Будить детей в столь позднее время не педагогично, замечу.
- Тогда расходимся, товарищи, – снова давит зевок Альбус Дамблдор. – Завтра утром всех жду здесь.
***
Гарри Поттер лежит в кровати и не может уснуть.
Он пялится в потолок и думает о том, что, пожалуй, они переборщили с Малфоем. Нет, конечно, воровать и лгать нехорошо, но и избивать человека ногами за такой проступок – слишком.
Гарри понимает, что Малфой сейчас находится в бедственном положении. Он не может найти с ними общего языка потому, что считает себя другим. Считает себя лучше, чем каждый по отдельности.
И даже лучше, чем все вместе взятые.
«Интересно, а как живется таким людям? Которые пытаются думать и вдалбливать окружающим, будто всё в мире зависит исключительно от их воли? Что они чувствуют? Как они себя чувствуют, когда другие страдают?», – размышляет мальчишка, одновременно пытаясь считать овец.
Гарри Поттер вспоминает семейку Дурслей.
Вернона и Петунию.
Они всегда находят что-то забавное в том, чтобы запросто быть бесчеловечными и при этом рассуждать о каком-то там миролюбии. Наверное, в силу их наследственности, и сам он начал думать, будто хамство и подлость заменят нормальное человеческое общение.
А ведь Малфой ничего ему не сделал.
Забыть о том случае с метлой, вполне можно. Гарри понимает, сам не сумел справиться с управлением. Повелся на Малфоевский азарт.
Гарри удивляется тому, насколько слепой бывает толпа. Да, мальчишка явно не умеет находить общий язык с другими, он избалован и труслив. Но всё равно. Нельзя выносит ему приговор, даже не узнав мотивов и целей его поступков.
Гарри встает с постели и будит Рона.
- Гарри, ну рано же ещё! Дай поспать! – отпихивается Уизли, натягивая на себя одеяло.
- Пойдем.
- Куда?
- Нужно рассказать директору о случившемся. И извиниться.
- Гарри, ты в своем уме? – выдавливает рыжий и садится на кровати. – Куда ты собрался? Хочешь, чтоб нас вообще из замка не выпускали? Забыл, что было, когда вы с Малфоем устроили гонки на метлах?
- А что было? – удивляется Поттер. – Ничего такого. Просто лишили выходных.
- Выходные – наша единственная возможность отдохнуть от дурацкой учебы.
- Ты и так не перетрудился. У нас было всего несколько пар. Да, Снегг – сволочь. Я не спорю, что писать ему пятистраничные свитки на каждую пару зельеварения – мука, но остальные преподаватели весьма умело распределяют как своё время, так и наше.