Он переворачивает жертву на спину. Снова получает по лицу. Том представляет, сколько пользы может быть от такой прыткой девочки, просто направь Флинт её в нужное русло. Но нет - Елена Когтевран не даёт себя в обиду. Конечно, это прекрасно, но ведь и Том должен себя проявить. И если жертва всё сделает сама, то какого черта будет делать он?
И тут на удачу с головы Елены падает корона. Невзрачная и маленькая диадема, о которой ходит столько разных слухов. Она падает и катится по бетонному полу, и оказывается рядом с Томом. Он подцепляет и подкидывает её носком ботинка - теперь диадема в его руках. Должно быть, со стороны это выглядит странновато: летающая диадема то и дело вращающаяся.
Вырубить любителя Квиддича оказывается не так легко - он снова и снова бросается на девушку. Теперь он не стесняется в выражениях и ругается отборным матом на весь коридор. Том не сомневается - скоро сбегутся зеваки. Наверняка, подружки затрубили тревогу. Время действовать?
- Петрификус тоталус!
Том направляет палочку на спину Флинта. Тот мешком падает рядом с оторопевшей Еленой.
*** - Профессор, а ей точно не больно? - шепчет Лоя Кроткотт, заглядывая в приоткрытую щель через плечо МакГонагалл. - У меня бы от такой зарядки мозги в трубочку свернулись и не развернулись больше...
- Вот поэтому йогой нужно заниматься осторожно, - также тихо отвечает Минерва. - Ей-то не впервой, я думаю...
Утром после выпускного в Хогвартсе стоит поистине удивительная тишина. Такая, что, кажется, при неосторожном движении, можно порезаться об неё.
В самой высокой башне замка, куда добираться нужно тоже с осторожностью, - чтобы не шкваркнуться с винтовой лестницы, - живет странная, по меркам даже волшебных стандартов, женщина. Спит она по нескольку часов в сутки, причем, вися вниз головой, словно летучая мышь; ест только сухие чипсы, почти не запивая их водой; способна долгое время находиться на палящем летнем солнце; а ещё она преподает предмет, который в самой большей степени подвержен смешкам и отрицанию со стороны учеников и не только - прорицания.
- Может, не стоит её пока беспокоить? Может, мы потом зайдем, профессор? - робко спрашивает Кроткотт.
- Потом времени не будет, Лоя...
- О, кого я вижу, - стоящая на голове Трелони сразу узнает подол мантии Минервы. - Заходите, не бойтесь, выходите - не истерите. Если откроется канал, то ничего таить не стану - всё скажу.
- Здравствуйте, профессор Трелони, - говорит Минерва. - Я... то есть, мы, не очень хотели бы вас отвлекать, но...
- Ох, уж сколько б я ни пыталась выйти на контакт с потусторонними силами - не получается. Думаю, что этот год будет для меня последним - иссохли мои силы.
- Да мы, собственно, по пустяковому вопросу. - Минерва пропускает в комнатку Лою. - Мисс Кроткотт накануне важного события приснился сон... нехороший, по её словам, предостерегающий. Но я посчитала, что лучше довериться профессионалу.
- Та-а-ак, голубушки мои, - тянет Трелони, опускаясь из стойки и принимая нормальное положение. - Сны. Это тоже лес дремучий. Поверьте. Но вы проходите - раскину карты. Посмотрим.
Приведя себя в относительный порядок, Трелони подмигивает Минерве:
- Кстати, профессор МакГонагалл, вы давеча хотели зайти на чашку чая. Помните? - Минерва сразу вспоминает о неосторожных словах, сказанных прорицательнице в сердцах после очередного провального разговора с Томом. - Пока вы собираетесь ко мне заглянуть - я весь чай в одиночку выпью.
- Времени не было, - врет Минерва, понимая, что при Лое выбалтывать личные секреты - нет хуже. - Но мы с вами поставим мысленную галочку. Как только вернусь из Дурмстранга, сразу приду.
- Садитесь, - указывает на два низеньких стула, оформленных в стиле китайских церемониальных сидушек, Трелони. - Я сейчас.
Лоя осматривается: сейчас в этом кабинете, совмещающим и спальню, и обедню, и гостиную, и класс, она бы не рискнула оставаться надолго. Бывали случаи, когда после занятий Трелони оставляла парочку самых прилежных учеников для того, чтобы они помогли её растолковать то или иное видение. Лоя помнит, что обычно вовремя учебного года Трелони никогда не доставала чучела животных из кровных мест и не благоговела над миской с живыми червями. Лою передергивает. Прорицательница тем временем нарывает червей платочком, садится напротив.
- Итак, я слушаю...
Лоя знает, что большинство студентов относятся к Трелони с осторожностью. Кому-то она кажется сумасшедшей, кому-то - несчастной, а кому-то - просто плевать. Всё меньше школьников выбирают в качестве дополнительных предметов прорицания и толкование древних рун, которое Трелони ведет по причине болезни их старого преподавателя. Однако те немногие, кто всё же ходит к ней на пары, утверждают, что дар в ней есть. Но он - стихийный. Она может как предсказать судьбу, будто по нотам, но также может и выжимать из себя какие-то несуразные предположения, если звезды не так сошлись. Но вот карты ей даются неплохо. Лоя знает, что магловские шулеры и уличные гадалки никогда не сравнятся с виртуозно толкующей знаки карточных мастей Трелони. Лоя не может отнести себя к категории, которая не замечает Трелони. Нет. Скорее, она из тех, кто верит в судьбу, но только если о ней говорят серьезно, без прикрас и излишнего пафоса. Бояться Кассандру можно. Особенно, когда та в ударе. Но Лоя, как ей кажется, отучилась бояться с тех пор, как однажды в детстве её увела из-под носа родителей старая цыганка на рынке.