- Сэр, так я же...
- Долго думаешь! - гаркает Слизнорт, а Минерва усмехается.
- Это эвкалипт, сэр! - Том поднимает руку с коробочкой.
- Нет! - Слизнорт, увидев номер на крышке, даёт от ворот поворот. - Элементы, Том! Элементы ждут!
Пока Реддл начинает перечислять химические элементы, Минерва подходит к нему и нюхает ту коробочку, которая стоит на столе.
- Я бы и рад, профессор, - шепчет Слизнорт, даже не задумываясь, очевидно, что всё равно Том услышит. - Но без приказа от Альбуса я и чихнуть не могу теперь... Простите. Вам с мисс Кроткотт придётся как-то... самим справляться.
- Если б я ещё была столь же компетентна в зельеварении, как в трансфигурации, - вздыхает Минерва, возвращая коробочку на место. - Это, кстати, не эвкалипт, Том, а мятница маслянисто-розовая.
Реддл замолкает, когда рука МакГонагалл ложится ему куда-то между лопаток и проходится вдоль спины пару раз. Вроде бы - обычный жест, доброжелательный и в меру нежный, но в присутствии посторонних явно смотрящийся, как минимум, странно. Нет, раньше, когда он был значительно помладше, курсе, этак, на втором, это вообще у них было доброй традицией - обниматься. Том помнит, что объятия Минервы МакГонагалл всегда действовали на него успокаивающе. Но слишком многое меняется. Да и вырастают из детских нежностей к шестнадцати годам. Гораций начинает щебетать, что «профессор оказалась права и ему нужно срочно собраться», но Том ещё больше напрягается и даже элемент под вторым номером напрочь забывает.
- Том, я не слышу! - опять наседает Гораций. Минерва убирает ладонь со спины мальчишки. Но всё ещё стоит слишком близко. - Гелиум! Верно?
- Да, сэр, - выдавливает Реддл, и голос у него становится неожиданно хриплым. Он чувствует, что и в носу, и во рту у него будто комья стоят. Ни туда, ни наружу. Горло схватывает болезненным спазмом. - Можно мне воды?
- Том, ты прости меня, старика, но у меня нет воды...
Минерва останавливает замешивающегося Горация и суёт Тому в руку небольшую прохладную бутылочку, которую всегда носит с собой на случай «таблетки запить». Том, который уже собирается снять повязку с глаз, вдруг передумывает это делать - ему не хочется смотреть на МакГонагалл. Поэтому, он лишь слегка кивает и поворачивает крышку.
- Большое спасибо вам, профессор МакГонагалл! - за него благодарит Гораций. - У меня тут рабочая обстановка, понимаете ли! Только колбы и пробирки, а стаканов-чашек не водится! Хорошо, что у вас было...
- Не стоит, - Минерва останавливает поток слов старика.
- Ну что, Том, полегчало? - интересуется Слизнорт. - Продолжим?
- Продолжим, сэр, - Реддл пытается вернуть Минерве бутылочку с водой.
- Оставь у себя - вдруг ещё захочешь пить, - Минерва мягко отстраняет его руку. - И к тому же, будет повод зайти ко мне.
- Мне некогда, - говорит Реддл. - Простите.
- Пару минут ты точно найдешь.
- Профессор, мне кажется, что вы...
- Не будем сейчас, - Минерва опять дотрагивается до его плеча и говорит как можно тише. - И не напрягайся так - спокойнее. Ты ведь помнишь, что я являюсь твоим научным руководителем? Правда? Зайдешь - обсудим заключительную главу в ВКР.
Реддл скрипит зубами.
- Олимпиада, это, конечно, прекрасно, но и про учёбу забывать не стоит.
- Золотые слова, профессор МакГонагалл! - подхватывает Гораций.
- Что ж, не буду вам мешать. И да, чуть не забыла: профессор Слизнорт, могу я взглянуть за примерные задания?
- А Альбус-то вам разрешил?
- Да, он разрешил. - Минерва надеется, что её ложь прозвучит убедительно. - Конечно, иначе бы я не пришла.
*** Новая должность - это всегда стресс. Долорес понимает, что теперь, когда она назначена на пост младшего помощника Министра Магии, свободного времени будет в разы меньше, а ответственности - больше. Всем нужно привыкнуть к тому, что за любые оплошности грозит неминуемая кара - урезка заработной платы или вообще увольнение. С приходом к власти Роули многое в их старом-добром Министерстве меняется. И только дурак не заметит, как Дамокл Роули рвется к полностью контролируемому распорядку дня для всех отделов, входящих в структурные подразделения, отданные в его руки. И никаких исключений. Если раньше Долорес после заполнения отчетов и форм могла позволить себе чашку кофе, перерыв на «поболтать о жизни» с той же Амелией Боунз, то теперь - нет. Теперь Долорес Амбридж крутится как белка в колесе и, признаться, весьма устаёт лицезреть Корнелиуса Фаджа возле себя. Но есть и плюсы - Долорес замечает, как резко повышение влияет на премиальные. А ей, будучи ответственной ещё и за придурка-отца, который никак не хочет следовать установленным правилам и мириться с матерью, - теперь нужно отправлять деньги на лечение чужого для неё ребенка. Назвать его «братом» она не может, сколько ни пытается. Ей, конечно, присылают колдографии, но Долорес, не рассматривая их, сжигает эти письма. Она хочет как можно скорее встать на ноги настолько, чтобы раз и навсегда избавиться от своих семейных обязательств. Ведь Долорес не верит в то, что дети «должны» заботиться о своих престарелых или недееспособных родителях. Тем более что её родители вполне здоровы и дееспособны. Предложение Дамблдора поехать вместе с одаренным Томом Реддлом на Всемирную Олимпиаду - это то, что нужно, чтобы доказать независимость и поднять свои рейтинги в глазах коллектива. К слову о коллективе: Амбридж резко меняет свой круг общения, считая некоторых дам, с которыми раньше она могла поделиться своими проблемами, непригодными для неё нынешней, весьма важной птицы.