- Самое главное, что моё нынешнее отношение к вам уже изменить нельзя, профессор. - Реддл берётся за свою ведомость. - Исправьте хотя бы оценку, и я пойду.
*** Минерва выходит из Большого зала после экзамена совершенно вымотанной. Благодаря подготовке к олимпиаде она теперь не может так же легко совмещать сразу и преподавание, и присутствие на маггловских судебных процессах, и работу, касающуюся внутреннего распорядка для деканов факультетов Хогвартса. Захлопывая папку, где находится отчетная ведомость для директора, Минерва вздыхает с некоторым облегчением. Наконец-то пятикурсники оставят её в покое - сегодня закончили сдавать трансфигурацию Пуффендуйцы. Результатами она вполне довольна, вот только есть некоторые отдельные личности, которые умудряются поставить под сомнение её суждение о том, что продолжать обучение в школе для сдачи ЖАБА лучше только тем, кто набирает высокие баллы на СОВ.
- Профессор МакГонагалл! - сзади разносится голос одного из студентов. - Постойте! Можно с вами поговорить?
Минерва останавливается, не поворачиваясь.
- Златопуст, мне кажется, мы с тобой уже много говорили на тему твоего дальнейшего обучения, - Минерва изо всех сил старается держаться, чтобы не сорваться и не наболтать лишнего. - Ещё перед тем, как вас готовили к экзамену, у каждого была консультация. Помнишь?
- Я помню, - мальчишка с густыми светлыми волосами нагоняет женщину. Златопуст Локонс, полностью оправдывающий свое имя, - бережным жестом поправляет свои локоны. - Но родители против того, чтобы я писал книги... и они не поймут, если я вдруг сейчас сорвусь и начну работать в издательстве. Они считают, что я обязан закончить школу со знаком отличия и обязательно поступить в высшую академию магической...
- Да, магической политики, - устало говорит Минерва, смотря на часы. - Но и я ещё раз тебе повторяю: жизнь твоя, и решать, кем быть, тоже тебе. Понимаешь, Златопуст?
- Как мне им сообщить, что я еле наскреб на «Выше ожидаемого», профессор? - морщится Локонс. - Как я скажу, что меня попросту не возьмут на сдачу ЖАБА, если я в ближайшее время не подтянусь по всем дисциплинам?
Минерва знает, что с родителями Локонсу редко удается найти общий язык - они попросту не понимают, что их ребёнок с раннего детства видит не совсем правильный пример перед глазами - пьющий отчим и мать, которая во всем ему потакает, вряд ли могут носить звание «родители года» или хотя бы «понимающие люди». Отсюда проявляются проблемы, - мальчишка хочет как можно скорее покинуть гнездо, и стать свободным, - связанные с изменениями в его внешнем виде, повадкам и чертам характера, из-за которых, по словам матери, как раз и нет места в их жизни его родному отцу. Златопуста Локонса на факультете называют «сумасшедшим параноиком-графоманом», живущим в мире иллюзий и фантазий. Но Минерва как никто знает и понимает, отчего это происходит - он просто стремится уйти от гнетущей его реальности в иную. И порой все выдуманные истории, которыми исписаны все его пергаменты и тетради вдоль и поперек, оказываются весьма увлекательными аллюзиями на реальность - это всего лишь защитная реакция подрастающего организма.
- Другой вопрос, Златопуст, хочешь ли ты подтянуться, - Минерва приподнимает брови и спускает очки на кончик носа. - Верно?
- Да, профессор, - кивает Локонс. - У меня, если честно, другие планы.
- Тогда не отступай перед трудностями - иди вперед.
- Меня не поймут дома...
- Ты и не обязан соответствовать их ожиданиям на все сто процентов, - перебивает Минерва. - Да, у детей, конечно, есть определенная ответственность перед родителями, но она не означает вечную кабалу и потакание их прихотям, в ущерб собственным стремлениям. Чем раньше ты поймешь это, тем лучше.
- Если бы я мог также, как вы сейчас, сказать всё матери, то...
- Для тебя это так важно? - спрашивает Минерва, опять поднимая взгляд на Локонса. - Тогда, давай я сама поговорю с твоей матерью. Если она, конечно, соизволит явиться на собрание по итогам года.
- А вдруг у вас ничего не получится?
- Ну, вот когда не получится, тогда и будем слезы лить. - Минерва добродушно хлопает Локонса по плечу и спешит отчитаться перед Дамблдором. - А пока - не теряй надежды. Может, лет через двадцать-тридцать мы все над этим ещё посмеемся! И ты станешь известным всему миру писателем! Согласен?
Провожая радостного Златопуста взглядом, на самом деле Минерва думает о том, что Локонсу не повезло не только с родителями, но и с факультетом - оказаться в «барсучьем царстве» мальчишке, чья физическая подготовка равна нулю - это то ещё испытание. Пуффендуй - факультет, изначально поставивший рекорд на поле для Квиддича, впоследствии становится неким спортивным знаменем всей школы. Да, пусть там не такой высокий процент отличников, как на Когтевране, и пусть там нет таких отчаянных храбрецов, как на Гриффиндоре, и хитрюг, как на Слизерине, но зато там есть спортсмены. Ещё какие. Большинство игроков сборной Британии как раз являются выпускниками Хогвартского Пуффендуя. Определенные стереотипы, конечно, не есть хорошо, но от них никуда не деться. Даже если ученик Пуффендуя не делает себе карьеру в спорте, он все равно находит применение в отрасли, связанной с движением, физическим развитием и прочими прелестями лозунга: «В здоровом теле - здоровый дух!»