Ослепительный хрусталь.
Снизу тени голубые,
Сверху ветви в серебре
Вышиванья дорогие
Разложили во дворе
Вот зима-то кружевница,
Без коклюшек и крючка.
Заскрипела половица,
– Принесла вам молочка.
– Баба Марья, сядь, послушай,
Приглашает ребятня.
– Нет, уж сами грейте уши.
У меня еще стряпня.
Пропустите-ка, галчата.
Буду жарить пескарей.
Что ты, старый, замолчал-то,
Продолжай уже скорей.
– Ну, докуда вам, ребята,
Эту сказку рассказал?
– Миха камень перепрятал,
Кто-то с лавки подсказал.
––
***
Хоть сестра теперь не знает,
Где он камень сохранил,
Но она ведь не отстанет,
Пока куклу не добыл.
В невесёлом настроеньи
Миха вышел из ворот.
У повозки в отдаленьи
Собрался толпой народ.
Суета, как на пожаре,
Только дыма не видать.
Я не я, коль не узнаю,
Что их тут могло собрать.
Мимо с криком пробегает
босоногий мальчуган,
– Кукловоды на базаре
Развернули балаган!
Это значит кукловоды
Развлекаются с толпой.
А пока тут хороводы,
Балаган у них пустой.
Кража – ГРЕХ, но право слово,
Грех удачу упустить.
Ничего же нет плохого,
Чтоб на ярмарку сходить?
В центре площади базарной
Полотняный балаган.
И в жупане златотканном
Сторож, будто истукан.
Походив кругом строенья
Оглядевши всё вокруг,
Миха понял с сожаленьем,
Не получится на вдруг.
Обойдя ещё полкруга
Он приметил снизу брешь
Узковата, но не туго,
Коль с утра-то не поешь.
В балагане душно, пыльно.
Дышит в спину полумрак
В двух шагах на нитках длинных
Куклы сонные висят.
Вот так куклы! Как живые.
Даром, что не говорят.
У ближайшей, жутко злые,
Глазки-бусинки горят
Злобный карлик, шут горбатый.
Да уж где тут выбирать.
Но зато наряд богатый.
Нужно брать и убегать.
Протянув за куклой руку,
Он задел случайно нить.
Карлик дёрнулся со стуком
будто силясь укусить.
Миха вскрикнул, отшатнулся,
Чуть не дёрнул вгорячах.
И под тяжестью пригнулся.
Руки чьи-то на плечах.
Парня мигом развернули,
И он в сумраке узрел
Бабку страшную, кривую
Аж от ужаса взопрел.
Заскулил, завыл тоскливо,
Щеки грязные мокры.
– Не себе, не для наживы,
Я для младшенькой сестры.
– Тут тебе не простофили.
Сколько ж лет твоей сестре?
Пять, иль больше? – Нет, четыре.
– В самой, что ни есть, поре.
Бабка хватку отпустила,
Шевелит беззубым ртом,
– Брат, сестра, ведунья в силе,
Девка малая с шутом.
Хорошо, отдам я куклу.
Коль захочет поменять,
Пусть придёт ко мне до утра,
Я могу другую дать.
Кликнув сторожа от двери,
Приказала, – Проводи.
Миха даже не поверил.
– Что уставился? Иди!
Так дошли они неспешно
До знакомых нам ворот.
– Значит тут живёшь? – Конечно.
– Так сестрёнка пусть зайдёт.
Разыскав сестру Анюту,
Миха сунул ей шута.
– Что, не нравится, как будто?
– Это что за страхота?
– Я не помню уговора,
Что б покраше выбирать
Но, чтоб не было раздора
Куклу можешь обменять.
Только на твоём бы месте,
Я один бы не ходил.
Если нужно, сходим вместе.
Ты меня предупреди.
––
***
Убегающую Аню
Миха взглядом проводил,
И рванул задами к бане,
Где находку схоронил.
Глядь, дымок над крышей вьётся.
Дедка баньку затопил.
А сердечко так и бьётся,
Миха тихо дверь открыл,
Никого. И слава богу.
Кочергою сунул в печь,
Раскидал дрова немного,
– Фу, гора свалилась с плеч!
Словно капля кровяная,
Будто яхонт огневой,
Камень трепетно мерцает.
Припорошенный золой,
Заслонив лицо рукою,
Миха камень подцепил.
И шуруя кочергою
К устью печки покатил.
То ли жар в печи был крепкий,
То ли Миха оплошал,
Камень хрустнул старой веткой,
Искрой трещина прошла.
От досады парень охнул.
Тут раздался тихий свист,
Камень вспучился и грохнул,
Так, что брови занялись.
Туча огненная взвилась,
Искры, пепел, дым столбом.
А когда всё прояснилось
На полу сидел дракон.
Сверху бурый и зелёный,
Снизу серо-голубой,
Пасть большая с кантом чёрным,
И покрытый чешуёй.
По длине с большую кошку,
Правда крылья по бокам.
Да на лбу витые рожки.
Так и ластится к рукам.