Айао очень скучал. За исключением тех дней, когда он уезжал к дядюшке Экуэффи, свободное время он, в основном, проводил или играя на тобе[42], или прогуливаясь по пляжу с кем-нибудь из своих товарищей. Айао буквально задыхался здесь, то ли оттого, что ему нечем особенно было заняться, то ли оттого, что он не привык жить взаперти. Одно время он, глядя на черепичные крыши домов, которые по своей окраске едва выделялись на фоне цветущих деревьев, уносился мыслями в воображаемый мир: видел красивые кварталы Сенегала или же живописную природу Иль-де-Франса, описанную в прочитанных им романах. Но постепенно и это ему надоело. Товарищи вокруг него зубрили с утра до вечера, а он не знал, чем заняться, и это его особенно раздражало. Но Айао умел скрывать свои чувства, и никто не замечал его плохого настроения!
В течение трех лет он учился по выработанной им системе. Однажды он получил письмо от Лалейе в ответ на свое, посланное школьному учителю год тому назад. Это было для Айао неожиданностью. Два раза в своих письмах Сита упомянула имя учителя: «Господин Лалейе приехал в Югуру в прошлый четверг, — писала она. — Он ходил по твоему участку и любовался деревьями». В другом письме она сообщала: «Лалейе, кажется, заинтересовался твоей идеей... Он провел всю вторую половину воскресенья в наших краях».
Сам учитель ему писал, что он долго размышлял, прежде чем ответить. «Ваш замысел, мой дорогой Айао, заслуживает похвалы. Он зародился у вас от любви к своей деревне. К тому же в вас чувствуется жилка первооткрывателя. Вы из той породы людей, которые без ума от педагогики и у которых жажда просвещения стала неизлечимой болезнью. Они заражают ею всех вокруг. Прекрасная болезнь! И мне бы хотелось, чтобы она охватила всю Африку.
Скажу вам откровенно, ваше желание — это желание состоятельного человека, увлеченного идеей, достойной похвалы. Можно только вам позавидовать или же возненавидеть вас за то, что вы располагаете как интеллектуальными, так и материальными возможностями для осуществления своего замысла при условии, что Городское управление или какая-нибудь другая темная сила не воспротивятся этому. Лично я не испытываю к вам неприязни. Наоборот, я вам завидую. У вас есть возможность возделывать сад, к которому я даже не смею приближаться, потому что я рожден бедняком.
Охотно с вами встретился бы, если вы этого хотите, так как ваша мечта — немножко и моя. Ваш замысел меня интересует. И мне бы хотелось поделиться с вами кое-какими мыслями...»
Айао несколько раз перечитал письмо и не увидел в нем ничего такого, что требовало бы срочного ответа. Намек Лалейе на разницу в их происхождении несколько смутил Айао, но он не придал ему особого значения. «Идея возникла у меня не потому, что у моего отца есть участок земли. Она завладела мной, как лихорадка, и притом именно после той незабываемой речи Лалейе. Разве это моя вина?»
50. АЙАО ХОЧЕТ УЧИТЬ ДЕТЕЙ ПО-НОВОМУ
В педагогическом училище имени Монтеня[43] Айао вел нечто вроде дневника, куда записывал свои наблюдения над студентами училища, группируя их по происхождению из того или иного народа. Его разговоры с товарищами редко касались школьной жизни, повседневных студенческих забот и других мелочей, которые ему были совершенно безразличны. Школа в Афежу не раз казалась ему местом встречи детей окрестных деревень. В училище Монтеня, в течение трех лет, пока он там находился, он видел зарождение какой-то новой группировки молодых людей из самых различных социальных слоев. Многие из них, попав в училище, стали пренебрежительно относиться к своим родным местам, стесняясь недостатков и смешных сторон их жизни. Некоторые совсем бы забыли родину, не останься у них там родители. Айао знал это. Он слышал, как они, словно посторонние, ко всему безразличные наблюдатели, рассказывали о своих деревнях и земляках. Но все они любили по-настоящему родителей, неустанно вспоминали сказки и народные предания, танцы и шутки, рожденные в их местности. Айао с удивлением и разочарованием отметил, что даже студенты, неплохо владеющие французским языком, не знали, как называются по-французски африканские овощи, фрукты и предметы домашнего обихода.