Умывшись, Митя вернулся в дом. В детской комнате перед настенным, чуть потускневшим от времени зеркалом, он, не спеша, расчесал отросшие почти до плеч выгоревшие за лето волосы. Вместо природной рыжеватости они обрели цвет свежей соломы. Увы, красоваться такой гривой осталось недолго: перед началом занятий в гимназии придётся навестить парикмахера.
Митя приглаживает рукой волосы и задумывается: симпатичен ли он. Из овала зеркала на него с иронией смотрит скуластый мальчишка с чуточку раскосыми глазами и простецким носом «уточкой». «Я определенно дурен», – таков огорчительный итог его размышлений. Однако Митя тут же утешается, вспомнив слова сестры Лизы: «Внешность в мужчине не главное, важнее ум и характер!» Всё это у Мити есть: думает он, а вновь обретает благодушие. Причина приподнятого настроения проста: кончаются каникулы. Через неделю маменька, Мария Дмитриевна, повезёт его и Пашу в Тобольск продолжить учёбу в гимназии. 1 сентября 1845 года Митя пойдёт в четвёртый класс, брат – в пятый.
Как быстро пролетело лето! Отгремели грозы, отшумели грибные дожди. Отщелкали в садах веселые чечётки. В лесу поспела костяника. Уже можно взять лукошко и идти с крестьянскими ребятишками за ягодами. Хорошо летом в деревне! Однако жить здесь уже прискучило. Поистине, человек никогда не бывает доволен. Ведь летом не надо учиться, корпеть над домашними заданиями. Знай себе: бегай с приятелями в лес и на реку!
Возле самого села, под яром, вьётся в зарослях ив Аремзянка, тихо несёт свои воды в Иртыш. Неглубокая речка, но водятся в ней серебристые чебаки, окуньки, караси. Вглядись в воду и заметишь, как мелькают на песчаном дне стремительные рыбьи тени. Берега Аремзянки так заросли, что к речке не сразу проберёшься: стеной стоят деревья и кусты. Ловят ребята обычно там, где речка вырывается из чащи на простор, пересекает луг, скапливается перед плотиной у мельницы. Мальчишки нарезают охапки длинного гибкого ивняка и плетут из него гладкие прочные корзины.
Этому нехитрому ремеслу научил белый, как лунь, дед Никодим. Корзинки детвора ставит у берега или вовсе перегораживает ими Аремзянку. Двое босоногих ловцов, закатав штанины, а то и сбросив порты, лезут в речку и гонят рыбёшку вниз по течению, шуруя палками под береговыми обрывами, корягами и камнями. Рыба в страхе удирает, и часть её заплывает в ловушки.
Плетёнки выворачивают на берег, и вот уже трепыхаются в траве караси, плотвички, пескари и прочая мелочь. Изредка залетают в ловушки и щуки. Брать их надо осторожно. Иначе зубастая хищница вцепится в палец и придётся пасть ножом разжимать… Однако крупных щук ловят нынче в Аремзянке редко: разрослось село, люди распугали рыбу. Не то, что в те времена, когда дед Никодим был ещё мальчишкой. Теперь хочешь поймать большую щуку – ступай на Рябовку, Сосновку или иные дальние речки. Там, в трудно проходимых зарослях дремлют щуки – по локоть! Фунтов на пять-шесть. Попадаются большие окуни, гальяны. А на ушицу поймаешь и возле дома…
Хороша в деревне рыбалка! Ещё приятнее поездки в ночное. Поздним вечером замирает улица. Давно пригнали стадо. Не слышны удары тугих струек молока в позванивающие стенки подойников: хозяйки уже заперли бурёнок и звёздочек в хлевах. Где-то волнующе затренькала балалайка. Ей вторит ещё одна: это парни выманивают девушек на гулянье за околицу, в хоровод.
Возле менделеевского дома – стук лошадиных копыт, голоса:
– Паша, Митя, в ночное едете? – подскакав на лошади к самому окну, бойко, но не без учтивости, спрашивает один из верховых, Петька Шишов – правнук Никодима.
Плечистый вихрастый, он привычно восседает на неосёдланной кобылке. Она пританцовывает, и всаднику приходится натягивать поводья. С Петькой, тоже верхами, его дружки: долговязый рыжий Ганька Мальцев и Ванятка Вакарин, семилетний шустрик, которого приятели подсаживают на конскую спину, самому ещё не взобраться.
– Маменька! Отпусти в ночное… – умоляют в два голоса Марию Дмитриевну Паша и Митя.
Мать на мгновение задумывается. По выражению её стареющего, но ещё красивого лица нетрудно догадаться: она колеблется. Конечно, сыновья уверенно держатся в седле. Все-таки беспокойно за них. И не без причины: в шесть лет Митя свалился с лошади – вывихнул руку в плече. Пришлось два месяца водить его в Тобольске к доктору Дьякову на массаж. Всё обошлось, а сколько переживали родители?
– Ну, пожалуйста, – настаивает Митя.