Его дракона нигде не было видно, да и малышей рядом тоже не наблюдалось. Несомненно, он всех вокруг распугал своей хмурой физиономией.
Проходя мимо, мы настороженно посмотрели на Лиама, справедливо опасаясь возможных каверз. Но он едва взглянул на нас.
– Знаете, я начинаю думать о его драконе, – прошептала Кэт.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.
– Ну, в начале каникул мы все время видели гигантские цветы, вывалившиеся из горшков на подоконниках, а людей и вовсе не было видно за огромными живыми изгородями. Но в последнее время все растения вернулись к своим нормальным размерам. Вам так не кажется?
Мне пришлось признать, что Кэт права. Было время, когда просто по улице нельзя было нормально пройти – приходилось продираться сквозь густые заросли, результат работы дракона Лиама. Но в последнее время все наладилось.
– Возможно, он нашел способ контролировать своего дракона, – предположил Тед.
Это предположение, похоже, не убедило Кэт. И, если учитывать, как Лиам вел себя вместе со своим драконом, я был согласен с подругой. Совстон спал и видел, как бы только устроить очередную пакость с помощью своего дракона, а потому я сильно сомневался в его искреннем желании устранить наконец-то тот бедлам, который он учинил.
– Возможно, Лиам где-то запер его, чтобы он больше не причинял неприятностей, – заметил Кай.
– Думаете, он на такое способен? – ужаснулась Кэт и перевела испуганный взгляд с меня на Кая. – А что, если он навредил дракону? – в страхе выдохнула она.
Конечно, я до конца не верил, что Лиам мог пасть так низко, но что, если подруга права?
– Думаю, нам нужен план, – решительно заявила Кэт. – Мы должны найти дракона Лиама, убедиться, что с ним все в порядке, и на этот раз все-таки поймать его. А затем наконец отпустить его.
Кай и Тед согласно закивали.
А я без сил опустился на лавочку. Мне стало нехорошо. И дело было не в печенье, торте, апельсиновой газировке и горсти мармеладного драже, которую я проглотил в самом конце вечеринки. Все дело было в этом слове – «отпустить».
Вечеринка закончилась. Не только праздник Лолли подошел к концу, в прошлом осталось и наше веселое лето с драконами.
– Что такое, Томас? – спросил Кай. – Ты стал зеленее Плута, прячущегося в папином салате.
Я взглянул на друзей. Больше я не мог молчать, как бы мне того ни хотелось. Пришло время рассказать о договоре с дедушкой.
– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! – заорал Кай. – Не могу поверить, что ты на такое способен. Ты не можешь так поступить. Я не собираюсь так поступать. Ни за что! Нет! Просто нет, и все!
Тед, в это время угощавший Лучика попкорном, замер и теперь ошеломленно уставился на меня. Лучик обошел застывшую в одном положении руку Теда и засунул голову в открытый пакет. Казалось, Тед этого маневра не заметил.
Спокойствие сохраняла только Кэт. Она повернулась к Льдинке с задумчивым выражением лица.
– Ты знал об этом все лето и ничего не сказал? – наконец спросил Тед.
Я кивнул, а потом попытался неубедительно оправдаться:
– Я не знал, как вам сказать. Понимал, что это испортит летние каникулы… Послушайте, я тоже не хочу отпускать Блика…
Ярость друзей, похоже, начала утихать.
– Тогда давайте просто не будем этого делать, – предложил Тед.
Я пожал плечами:
– Мне удалось убедить дедушку разрешить нам держать драконов до дня рождения Лолли. Но в этот раз он совершенно точно не изменит свое решение.
– Тогда давайте просто не будем ему говорить, – предложил Кай.
Я вспомнил, как дедушка впервые увидел драконов. И как было приятно больше не лгать ему. Мне не нравилась даже сама мысль о том, что придется снова от него что-то скрывать. Живот болезненно сжался, в груди защемило.
Но что мне остается делать? Я не мог подвести команду супергероев, и я точно не хотел терять Блика.
7
Слон в шапке с помпоном
Всю ночь я волновался и думал, что стану делать, когда увижу дедушку в следующий раз. Ведь мне по-прежнему нужно было каждый день навещать его сад и посыпать пеплом драконье дерево. Лгать ему, когда он плохо себя чувствует, было ужасно. Но я не мог просто избегать его. Это будет еще хуже, особенно до тех пор, пока он не сможет встать с постели.
А потом произошло кое-что совсем из рук вон, и мне не пришлось врать дедушке. Но у меня появилась новая причина для волнения.
Я понял, что-то не так, когда мама пришла в мою спальню и ничего не сказала о разбросанной на полу одежде, фантиках, оставшихся после наших послепраздничных посиделок, и даже следе от огня, который я так и не смог до конца спрятать под столом. А когда она молча протянула мне пакет с шоколадным печеньем, я осознал, что произошло нечто по-настоящему плохое.