Пол, мама и папа озадаченно переглянулись.
— Пожалуй, — наконец ответила мама.
— Я, разумеется, похожа на Мейбл, — продолжала Молли, — поэтому буду представляться так: здравствуйте, я Молли, сестра-близнец Мейбл, которая уехала отдыхать на Барбадос, а меня попросила присмотреть за квартирой. Попробуем?
— Что попробуем? — растерялся папа.
— Ну, спросите меня, куда подевалась Мейбл. Давайте, не стесняйтесь!
— Куда подевалась Мейбл? — спросил папа.
— О, — обрадовалась Молли, — она уехала в отпуск на Барбадос. Я — Молли, её сестра-близнец, присматриваю за квартирой, пока сестра отдыхает.
— Да-да, понятно, — кивнул папа.
Молли улыбнулась:
— Видите, какое хорошее объяснение! А заходите-ка ко мне в гости!
Глава 3
По стенам в квартире у Молли были огромные цифры, а вокруг цифр — лица людей. Вот Гарри в спортивном костюме, а вон там — Клара с Кларенсом на руках.
«Прямо как настоящие», — подумал Пол.
— Мейбл — художница, — сказала Молли. — Это портреты её соседей, все эти люди тут живут, она их так и развесила, по этажам. А вот и сама художница. Это её автопортрет.
Она указала на картину рядом с номером 29.
— Видишь, как мы похожи? — спросила Молли.
— Да, — согласился Пол.
— Оно и понятно, — продолжила Молли. — Мы же близнецы. Однояйцевые. Так что? Хочешь потрогать небо?
— Хочу.
— И правильно! Мальчики для этого и рождаются! Иди сюда.
Она подвела его к окну.
Снаружи на карнизе сидел голубь. И смотрел на них глазами-бусинками.
— Кыш! — Молли махнула рукой, и голубь, хлопая крыльями, улетел прочь.
Затем Молли повернула оконную ручку, потянула — и рама слегка приподнялась.
В щель виднелась тонкая полоска неба — настоящего, не застекольного.
— Шире не открывается, — сказала Молли. — Так строят, чтобы жители верхних этажей не вздумали улететь. Давай же, высунь руку — потрогай небо!
Пол сделал глубокий вдох — и вдохнул небо. Просунул в щель пальцы правой руки. Пошевелил ими. Он трогает небо!
— Ну как, потрогал? — спросила Молли.
— Да, — прошептал Пол.
— И какое оно — небо?
— Холодное… свежее… синее… сладкое… колется, прям как газировка… и сдувает. — Рука его трепетала на ветру. — Чудное чудо!
Все засмеялись, заулыбались.
— Левой тоже потрогай! — велела Молли. — Давай!
Пол высунул в щель и левую руку и, глядя на свои пальцы в небе за окном, почувствовал себя не просто здорово, а даже лучше. Он прижался к стеклу, чтобы просунуть в щель не только пальцы, а целиком ладони, запястья, да чего там — руки целиком, до самого локтя, чтобы они оказались в небе! Он выдохнул и захихикал: он трогает небо, а небо… трогает его!
Молли кивнула на потолок.
— Присмотритесь, — сказала она. — Видите люк?
Они присмотрелись. Да, в потолке была прямоугольная дверца.
— Ходят слухи, — продолжила Молли, — что этот люк ведёт прямо на крышу. Во всяком случае, так говорит Мейбл.
— Ой! Как можно вылезать на крышу? Разве это не опасно? — спросила мама Пола.
— Понятия не имею, — ответила Молли.
Пол смотрел на люк и думал, как там должно быть здорово — на крыше…
— Кажется, мальчики обожают сосиски, — сказала Молли. — Я права?
— Да, — ответил Пол.
— Отлично! — обрадовалась Молли. — А их родители обычно любят пить чай с пирогами? Садитесь, буду кормить!
Пол сидел за круглым столом у окна рядом с родителями. Тревога и страх медленно, но верно исчезали с их лиц. Молли бросила на сковородку несколько сосисок, включила чайник и нарезала вишнёвый пирог. Голубь снова уселся на карниз и уставился на них глазками-бусинами.
— Мейбл рисует соседей сверху вниз, этаж за этажом. Сейчас добралась до семнадцатого. Она вознамерилась нарисовать весь дом. — Молли понизила голос. — По правде говоря, она хочет нарисовать весь мир. Только на это жизни не хватит. Где вы живёте?
— В подвале, — ответил папа.
— А-а! Под землёй! — сказала Молли. — Ну ничего, Мейбл и до вас доберётся.
Папа подмигнул:
— Не раньше, чем вернётся с Барбадоса.
— Ага! — Молли кивнула. — Как вернётся, так и доберётся.
Она поставила на стол пирог, сосиски, чашки с чаем, стакан лимонада и большую бутылку кетчупа. Они ели и пили. Молли соединила пальцы так, чтобы вышла рамка, и посмотрела сквозь неё на гостей.
— Будь я художником, вы бы у меня очень миленькие получились, — сказала она. — Но художник у нас Мейбл.