Вот только общность эта не добавила приязни, напротив. Старик, в отличие от Гарри, мог управлять своими странностями, что делало его в разы опасней.
Легко ненавидеть кого-то, кто заставляет испытывать страх.
Впрочем, за одно старого «Урода» можно было поблагодарить: Гарри твердо вознамерился стать сильнее. Ему не хотелось вновь ощутить ту беспомощность, что и в день, когда старик его забрал. Гарри решил, что должен суметь защитить себя, если однажды они встретятся снова. Поняв, что «странностями» можно управлять, каждую свободную от дел и наблюдателей минуту он стал уделять тому, чтоб научиться это делать. Не то чтобы успехи были грандиозными, но… они были.
В одиннадцать Гарри понял, что старик, как и он сам, являлся волшебником. И, в свете его вскрывшейся знаменитости, вопросов это обстоятельство вызывало только больше.
Почему кому-то из волшебников было важно, чтобы он жил с ненавидящими все странное родственниками?
Он помнил, что старик говорил о его безопасности и пусть немного, но все же приструнил Дурслей… Поскольку маги считали Гарри ответственным (что за бред?) за убийство какого-то темного мага, имевшего сторонников, которые могли бы попытаться отомстить, это и правда имело некий смысл: искать прославленного магами героя в мире маглов в голову могло прийти не всякому. Но если бы все-таки нашли, что сделали бы дядя с тетей против волшебных палочек тех террористов? Ни-че-го. Если бы от этого зависели их жизни, сами скорее выставили перед убийцами. Да еще повязали сверху бант.
Как бы то ни было, очков неведомому доброхоту открывшиеся обстоятельства добавили немного. Один давно мертвый англичанин говорил: «Ад вымощен добрыми намерениями и желаниями».
Гарри был начитанным мальчиком.
И как не быть? В библиотеке удобней всего было прятаться от Дадли и его дружков. Сделав внушение его «семье», старик как-то позабыл об отношении к нему кузена. Или не счел важным.
Гарри надеялся, что у него имелось немного таких доброжелателей…
Сноски:
1) В 80-е годы в Великобритании детских домов как таковых уже не существовало. Имелись места для временного содержания детей, но наиболее распространена была практика foster care, т. е. временное возмездное размещение детей в участвующих в программе семьях вплоть до их последующего усыновления кем-то. В русском языке наиболее близкий термин — патронат.
Глава 2
Рыжий мальчик, подсевший к нему в купе в Хогвартс-экспрессе, Рональд Уизли, Гарри не понравился. Он не имел ничего против бедняцкой одежды, и даже чумазое лицо его не слишком отвратило. Ему ли в обносках кузена, с грубо обкромсаными теткой волосами критиковать чей-либо внешний вид? Но эта бестактная просьба показать шрам и вопросы…
— Нет, — ответил Гарри, вытягивая из рюкзака заранее отложенную туда «Тысячу волшебных трав и грибов». Он пролистал дома все купленные с Хагридом учебники, и зельеварение вдохновило его больше всего. Заклинания пока что ощущались чем-то чуждым, этот же предмет казался сложным, но при этом близким разом к химии и к кулинарии. Гарри был хорош и в том, и в том… Так что, может быть, в этом пока что незнакомом мире хотя бы в зельях он сможет себя проявить.
Конечно, прежде стоило узнать, пошлют ли ведомости Дурслям. Пусть Гарри и лелеял надежду найти кого-то из родни среди волшебников, раз уж Поттеры оказались волшебным древним родом, уговорить его забрать к себе… Если ничего не получится — он не хотел, вернувшись, быть наказанным за излишнее старание.
В любом случае обе книги по зельеварению Гарри перед отъездом прочитал. И если сведения из «Магических отваров и зелий» по большей части уложились в голове, запомнить с первого прочтения названия и свойства всех растений и грибов, что были приведены во втором учебнике, ему не удалось даже примерно. Поэтому Гарри решил взять его в дорогу. Подумал: кто знает, сколько ехать в этот таинственный Хогвартс? А так у него будет что-то, чтобы не заскучать.
И вот, учебник пригодился.
Однако Рональд не понял намека.
— Ч-что? Ну почему-у? — спросил он удивлённо и даже слегка обиженно.
Гарри оторвал свой взгляд от книги, которую уже успел открыть. Ответил ровно, сдерживая раздражение:
— Потому что твоя просьба бестактная. А вопрос — бестактный и глупый. Люди обычно не помнят того, что с ними происходило в год. Знаешь? И даже если бы я помнил, ты правда думаешь, что это нормально — просить едва знакомого человека рассказать, как какой-то маньяк убивал на его глазах родителей, а потом пытался сделать это с ним? Я хотел бы почитать, если ты не против.