— Мне пора, — Валери перегнулась через спинку дивана, наклоняясь к уху Дикона. Он обернулся, вскидывая на нее взгляд. — Фрэнк уже подъехал.
— Может, он зайдет? — спросил Дик.
— В другой раз. Он только из аэропорта, уставший и злой, — она улыбнулась и легонько чмокнула его в щеку. — Еще раз с днем рождения.
Через час засобирались домой и остальные. Мари и Эрин быстро убирали все следы празднования, пока Дакс нашептывал Дикону, что завтра — а точнее, уже сегодня — вечером можно закатить неплохое веселье в самом отеле.
— Мамочка наша в отъезде, — говорил Дакс, — остальных напоим, и радостно будут молчать в тряпочку.
Дикон молча улыбался. Он знал, что самолет, на котором летит Вивиан, приземлится в одном из лондонских аэропортов уже через два часа.
Эрин выходила из квартиры последней, и Дик не ожидал, что в какой-то момент она быстро юркнет обратно со словами: «Я же сумочку забыла!» — и захлопнет за собой дверь. Он лишь успел увидеть широко ухмыляющегося Энди и услышал, как он произнес:
— Ага, в спальне не забудь поискать.
— Эрин, давай не сегодня, — взмолился Дикон, уже будучи припечатанным к стене. — Я жутко устал.
— Я как раз помогу тебе расслабиться, — ответила она, выдергивая его рубашку из-за пояса брюк.
— Меня сейчас и подушка отлично расслабит, — усмехнулся Дик, но запрокинул голову назад, к стене, опираясь о нее затылком, когда Эрин коснулась губами его шеи.
— Конечно, конечно, — шептала Эрин, проводя языком в ямке над ключицей, — у меня уже целая куча синяков от твоего активного сопротивления.
Она сдернула с него рубашку и медленно заскользила вниз, ни на миг не отрывая губ от груди Дикона. Он закрыл глаза и сглотнул. Когда-то первое появление Эрин и Холли едва не ввергло его в ужас, потом он привык, что Вивиан подсылает к нему девушек, как она говорила, в образовательных целях. Но однажды вечером Эрин пришла одна. Она сказала, что Холли занята с клиентом, но как выяснилось позже, это было неправдой. Просто Дикон нравился Эрин, и она вдруг решила, что больше не хочет делить его с Холли. Ему было все равно. Он привык к их приходам, как привык к лекциям по психологии в первые месяцы. Только разница была в том, что от лекций он не получал никакого удовольствия.
Дикон покачнулся и прижал ладони к стене. Не было смысла говорить себе, что это неправильно или ненормально.
— Нет, так ты точно упадешь, — хохотнула Эрин, поднимаясь, и, сжав ремень Дикона, потянула его за собой.
От падения на кровать у него перед глазами спальня еще несколько минут кружилась. Он накрыл глаза тыльной стороной кисти и мысленно простонал. А через пару мгновений застонал уже в голос. Оральный секс был страстью Эрин, каждый раз она буквально обгладывала Дикона как куриную ножку. Однажды ему даже пришлось отталкивать ее от себя, смеясь, что еще немного, и она просто высосет из него душу.
Дикон резко скинул с себя уже усевшуюся верхом Эрин и так же резко перевернул ее на живот.
Эрин что-то пробормотала, уткнувшись носом в одеяло. Дик не стал переспрашивать, прижал одну ладонь к ее спине, между лопаток, сильнее вдавливая в кровать, коленом довольно грубо раздвинул ее ноги и, наклонившись, опираясь на вторую руку, резким движением подался вперед. Его бедра звонко шлепнули по заднице Эрин, и она довольно промычала. Пару раз она пыталась приподняться, но Дикон сильней ее придавливал. В конце концов, она сама говорила, что он с ее помощью всему может научиться. Так почему не попробовать как раз на ней жесткий секс с принуждением. К тому же разве совсем недавно, прижимая его к стене и стягивая с него одежду, Эрин не принуждала его?
Дик опустил голову, шумно выдохнув. Кровь оглушительно стучала в висках, до простреливающей боли. Спина лежащей под ним Эрин уже двоилась в глазах, но Дикон, тяжело дыша, продолжал мощно, жестко в нее вбиваться, словно хотел вышибить из нее дух, словно именно Эрин была виновата во всем, что с ним случилось. Она сильно сжимала одеяло в кулаках, а приглушенные стоны уже превратились в попискивание. Пульс в висках забарабанил с пугающей скоростью, Дикон почувствовал, что стало не хватать воздуха, начал сбиваться с ритма, и тут Эрин, вздрогнув всем телом, немыслимо выгнулась, запрокинула голову и закричала, сжимая Дика внутри себя как в каменных тисках. Оглушенный ее воплем, он отдернулся, и как раз вовремя, чтобы не излиться в нее. Левая рука, которой Дикон прижимал Эрин, подогнулась, и, заваливаясь набок, а потом перекатываясь на спину, он подумал о том, что со спиртным ему лучше раз и навсегда завязать — оно слишком будоражит еще свежие воспоминания, обиду и злость. До конца мысль додумать Дикон не успел, провалившись в глубокий сон; а за окном уже занимался рассвет.