Пистолет, с которым заявился Бен, оказался собственностью его отца, и это резко поменяло его отношение к ситуации и в большей мере из-за того, что пришлось спасать свою собственную шкуру. Правда, этому еще и поспособствовал Джонатан, подложив в документы справку о том, что у Бена было серьезное психическое заболевание и это спонтанное самоубийство явилось его следствием.
Вивиан еще несколько раз осторожно спрашивала Дика о тех событиях, а в ответ в ответ или молча кивала, или хмурилась, качая головой и говоря, что еще, наверное, легко отделались.
Угрозы от Темпла-старшего Дику все же поступили, и он хотел было огрызнуться, что в один прекрасный день и того найдут с пистолетом в руке и дыркой в голове, но промолчал.
С Одри Вивиан все разрешила сама. Та не стала устраивать скандал из-за сорванного контракта, лишь беспрекословно поверила в историю про аварию на дороге и пожелала Дику скорейшего выздоровления.
Джонатан попросил Дика впредь быть аккуратнее и не хватать оружие. Хотя бы на глазах у Вивиан. Но на благодарность Дика Джонатан довольно прохладно ответил, что он это делает только ради Вивиан, и это заставило Дика задуматься.
Вивиан успокоилась, и их с Диком отношения быстро вернулись на прежний уровень, а вскоре и вовсе заметно изменились. Почти каждый день Дик оказывался в ее спальне, посиделки перед телевизором все чаще заканчивались сексом, и нередко Вивиан при встрече или на прощание целовала его. Дик уже начал ожидать, что она вот-вот запретит ему спать с клиентками и вернет в «чистый» эскорт, но она не поднимала эту тему, а сам Дик не решался. Все же это было важнее для нее.
Валери ходила вокруг них, как лиса, все ожидая, когда они уже перейдут в стадию полноценных отношений, но Вивиан лишь улыбалась сестре, постукивая пальцами по колену Дика под столом, а потом затаскивала его в свою спальню. Он не переставал ей удивляться. Женщины, с которыми он виделся то раз в неделю, то раз в месяц, а то и реже, ревновали его сильнее, чем та, с которой он жил. Спрашивать причину такого поведения у Вивиан он не хотел — догадывался, что ответ его разочарует, — но Валери однажды озвучила мучивший его вопрос. В тот день Дик вернулся после трехдневной поездки очень уставший. Обняв радостно бросившуюся к нему Валери и поцеловав Вивиан, он отказался присоединиться к их чаепитию и отправился в душ, чтобы потом завалиться спать. Но выйдя за пределы гостиной, он услышал приглушенный голос Валери.
— Я не понимаю, неужели тебе нисколько не противно?
— О чем ты? — удивленно спросила Вивиан. Дик тоже удивился такому вопросу и остановился, чтобы узнать продолжение, подозревая, что речь явно идет о нем.
— Как о чем, Вив? — цокнула языком Валери. — Дик три дня трахался с клиенткой в каком-нибудь наверняка романтическом местечке, а ты целуешь его как ни в чем не бывало. Неужели тебя это не волнует?
— Пока это его работа, нет.
Валери не сразу нашла что ответить. Дик за дверью тоже удивленно пялился в стену. Он ожидал другого ответа, но этот ему явно нравился больше.
С тех пор шло время, в отношениях с Вивиан ничего не менялось, хотя до Дика доходили слухи, что некоторых клиенток она ловко, но жестко отваживала от него. Агентство пополнялось новыми людьми и услугами, ушли Ник и Дейв, Мари выпросила у Вивиан работу в ресторане и вскоре выскочила замуж за повара, Роб стал реже появляться и работал исключительно по «чистым» контрактам. Валери наняла ребенку няню и вовсю занялась переделкой ресторана. Вивиан только закатывала глаза, когда та прибегала к ней со все новыми эскизами, макетами и образцами.
Про Бена Вивиан уже не вспоминала, всегда была с Диком очень нежной и улыбчивой, и он спустя полтора года задумался о том, что надо бы все взять в свои руки, но его остановила Одри. Точнее, помешала ему. После того сорванного контракта Дик уже не раз летал с ней в Нью-Йорк, но теперь он понадобился ей здесь. Какая-то ее подруга, с которой они вместе учились в университете Святой Марии, организовывала выставку своих картин, и Одри непременно желала пойти туда в сопровождении «мужа». Дик не знал, что его в тот момент больше всего напрягло — нежелание Одри бросить наконец эту игру в счастливую семью или мероприятие, где он должен будет ее сопровождать. Пять лет назад все началось с выставки картин — контракт с Брианой был не в счет, там присутствовала Вивиан, и Дик расценивал тот вечер не более чем проверку на пригодность, — и сейчас ему почему-то казалось, что выставкой и закончится.
Дождливым сентябрьским вечером он заехал за Одри и привез ее к небольшому выставочному залу. Вывеска на входных дверях гласила о каких-то двойственных пейзажах, неоднозначном восприятии, тяжелых потерях и желаниях обрести счастье. Дик только фыркнул, в дверях пропуская Одри вперед. Как картины могут нести в себе все то, что было описано, он не понимал и посчитал это обычным завлечением, но шагнув на тонкую ковровую дорожку, резко остановился, не веря своим глазам. Прямо напротив него на дальней стене зала висела большая картина, и Дик готов был поспорить на свою жизнь, что на ней был изображен его приют. Дик узнал бы его из тысячи похожих зданий.