– Ей не на что было купить еду, Альберто, не говоря уже о гробе. – По голосу Энцо казалось, что он был гордым человеком, который собирается попросить об одолжении. – Но я помню (такое не забывается), как ты помог моему отцу, когда мы не могли позволить…
– Разумеется. Разумеется, – откликнулся Альберто. – Тебе даже не нужно было просить меня об этом, Энцо. Не беспокойся. Я позабочусь о ней.
– Спасибо, Альберто. – Энцо пожал ему руку. – Я знал, что ты ей настоящий друг.
– Непростой вечер выдался у Альберто, – сказала Клара Финестра. Она высунула голову из окна и повернулась, чтобы посмотреть на сестру.
– Правда? – спросила Роза. Она сидела в кресле, украшенном розами, что очень подходило ее имени.
– О да. У него был мэр, а потом мисс Бонито.
– Мэр умер? – от неожиданности Роза потеряла дар речи, но лишь на мгновение. – Хотя чему тут удивляться? Когда человек такого размера, смерть не заставляет себя ждать.
– Нет. – Заостренное лицо Клары засветилось от удовольствия. Она очень любила узнавать новости раньше своей младшей сестры. – Умер не мэр, а мисс Бонито. Энцо со своим учеником только что пронесли ее наверх.
– Дай-ка посмотреть. – Роза вскочила с кресла и бросилась к окну. Оттолкнув Клару, она высунулась в окно, чтобы посмотреть на дорогу. Но оказалось уже слишком поздно. Все живые гости Альберто ушли, и фасад дома был темен.
Одну за другой Альберто задул свечи в мастерской.
– Ну вот, – сказал он, поставив последнюю свечу рядом с телом мисс Бонито. – Так-то лучше. Тебе больше не о чем беспокоиться. Я обо всем позабочусь. У тебя будут достойные похороны, как и у всякого, кто этого заслуживает. Я могу отдать тебе свой гроб. – Он указал на короткий запыленный ящик в углу, будто она могла его увидеть. – И куплю участок на кладбище. Там будет плита и все такое.
Альберто закрыл заднее окно, чтобы в него не попала летающая рыба. Потом повернулся, чтобы выйти, но вдруг почему-то передумал. Возможно, мисс Бонито и умерла в одиночестве и целую неделю пролежала совсем одна, но больше этого не будет. Поэтому, вместо того чтобы подняться наверх, Альберто сел подле нее.
– Спокойной ночи, мисс Бонито, – сказал он. Его озарил последний луч света, и Альберто, опустив голову и закрыв глаза, наконец заснул.
Удивительная птица
Той ночью, пока Альберто спал около тела мисс Бонито, высоко-высоко в небе летела маленькая яркая птичка. С каждым взмахом ее крыльев несколько звездочек то гасли, то вспыхивали вновь.
Птичка направлялась к морю, но летела с большим трудом. Ветер был сильным, а ее крылышки – слабыми. Поэтому вместо того чтобы двигаться вперед, она в основном кружила на месте.
– Творп! – прочирикала птичка. – Творп! – послышалось снова. Ее крики эхом разнеслись над водой, но никто не ответил.
Около часа птичка продолжала хлопать крыльями и жалобно чирикать, пока не заметила огонек. Тогда, развернувшись спиной к морю, она устремилась в сторону Аллоры. Красочные домики, такие же яркие, как ее оперенье, проносились мимо, пока птица снижалась. Она пролетала над мощеными улицами, деревянными крышами и белеющими в ночи окнами. Потом с легким вздохом опустилась на каменный подоконник.
Птичка приблизилась к двум деревянным ставням, закрывавшим окно. Сквозь тонкую щель между ними она вгляделась в темную комнату, которую наполнял золотистый свет.
На холодном столе лежало тело женщины, а рядом спал пожилой мужчина с седыми волосами. Птичка посмотрела на женщину и наклонила голову. Из глубины ее груди вырвался печальный крик и эхом разнесся по комнате. Потом она взглянула на мужчину. Несколько минут черные как смоль глаза птицы внимательно изучали его, а затем, будто увидев что-то, что им понравилось, вспыхнули золотым.
– Творп! – чирикнула птичка. – Творп! – повторила она снова.
Взмахнув блестящими крыльями, птица взмыла в небо. На этот раз, вместо того чтобы лететь на юг к морю, она развернулась на север и направилась к холмам, окружавшим Аллору.
– Только взгляните на это, – произнес беззубый мужчина, сидевший у водосточной канавы на главной площади Аллоры. Он разговаривал с ведром рыб, бьющихся у его ног. – В жизни не видел такой яркой птицы.
Мужчина вытянул шею и стал наблюдать за разноцветной птичкой, кружившейся неподалеку. Никогда раньше он не видел ничего подобного. Ни на юге, ни в северных землях, откуда был родом.