- Не хочу! - ответила Тинка решительно, она не стала объяснять Кузнецову о своём разочаровании в Вадиме. О, если бы тот вдруг приполз на коленях к ней, покаялся и попросил прощения, всё равно не простила бы его Тинка - до того сильно обидел он её своим высокомерием и убеждённостью в своём превосходстве!
Нет, она не ниже и не хуже его, никого другого в школе не хуже. Да, не так красива, как Милочка, но и в её внешности есть свои достоинства. С новой причёской волосы стали мягче и послушнее, уже не торчат в разные стороны. Кожа стала гладкой, шелковистой, прыщики почти не давали о себе знать. И глаза, когда чуть подкрасишь ресницы тушью, что дала старшая сестра, становятся выразительными и яркими. Тинке стали нравиться её собственные глаза. Ей нечего себя стыдиться, пусть Вадим пыжится от своей значимости, пока не лопнет, ей уже нет до этого дела. И не будет никогда.
Она даже порывалась уничтожить открытку с Линой Кавальери, чтобы итальянка не напоминала ей своего, так сказать, «потомка» в кавычках, родившегося внешне на неё похожим, а поступками, смех и только, - в князя Ивана Барятинского. Но пожалела - всё-таки реликвия!
Глава XIX
Как легко можно было выдрать и уничтожить страницы из личного дневника много лет назад, когда в него из любопытства заглянула мать. Осталась тогда от него лишь твёрдая тетрадная обложка с чистыми листами, но и её Вадим вскоре выбросил в мусорный контейнер, как неприятное напоминание. С тех пор не вёл дневника.
Теперь не выдерешь «страницы» из прошлого - приятные и радостные «страницы» общения с Тинкой. И не перепишешь последующие, когда с досады стал ухлёстывать за Милочкой, не вызывающей в нём никаких чувств. Вадим злился и негодовал: он хотел ухаживанием за Ланиной с корнем вырвать из сердца эту девчонку, напоминающую ему русалочку из сказки Андерсена, а в результате ещё больше увяз в необъяснимом влечении к ней. Оскорбив её, досадил только себе.
Его тянуло к Тинке - сколько бы он ни уверял себя в обратном. Стоило ей только появиться на горизонте, Вадима охватывала лёгкая дрожь, и всё в нём, словно был локатором, настраивалось на неё, хотя делал вид, что, кроме Ланиной, никого из девчонок не замечает. В действительности Вадим замечал лишь Маслёну. Он обратил внимание, да и не только он, но и другие ребята, что из Свердловска она вернулась похорошевшей, превратилась в привлекательную девушку.
- Хочу такой же «гаврош» на голове. - Тут же загорелась Люська Быкова и даже побежала в парикмахерскую, чтобы сделать подобную Тинкиной причёску, но знакомая парикмахерша отговорила её резать волосы, как выразилась сама Люська, та была вся в ужасном негодовании, как можно такие красивые волосы, похожие на лён, уничтожать и превращать чёрти во что. - Я тебе, Маслёна, не в обиду говорю, - обратилась к Тинке, чтобы сгладить своё «чёрти во что», - на твоей голове столько волос, что, чем больше обрежешь, тем красивее, а мне надо каждый волосок беречь.
Но не только причёска была другой в Тинке, в ней ощущалось не привычное для неё спокойствие. Держалась она уверенно и не задиралась, когда что-то не устраивало её. Вся казалась наполненной доброжелательностью. Зеленовато-голубые глаза уже не были колючими, смотрели на всех мягко, с теплотой. Если перед ними был не Вадковский. Даже к Милочке и Алёнке Тинка относилась терпимее, кивала им при встрече. А к Вадиму относилась как к пустому месту. Не здоровалась, впрочем, когда сталкивались лицом к лицу, глаз не опускала и не отводила, просто пронизывала взглядом как ничтожное насекомое.
Он пытался отвечать тем же, только не успевал, потому что по мере того как она приближалась, впадал в ступор, и из его головы вылетали все не благие намерения бросить ей в лицо что-нибудь обидное.
В День Победы на школьном стадионе после митинга прошли районные соревнования по разным видам спорта. Тинка участвовала в беге на сто метров и в прыжках в длину: больше учитель физкультуры не сумел её уговорить, хотя она неплохо бегала длинные дистанции.
Лучше всего ей удавались прыжки. «У тебя прекрасная толчковая нога», -хвалил её физрук, сама же Тинка считала, что большой прыжок ей удаётся из-за ощущения лёгкости и полёта в теле - лишь отрывается от земли, как летит словно птица. Так и в стометровке, бежит, будто ветер подгоняет, скорей бы всех обогнать. Она желала не так победить, как не проиграть.
Иной раз Тинке казалось, с какими бы сильными бегунами её ни поставили, она их обгонит - такая в ней сидела уверенность. Вот и в этих соревнованиях она пришла первой в группе девчонок и прыгнула дальше всех своих сверстниц, правда, физрук ворчал, что результат оказался чуть хуже, чем на уроках, но всё равно был лучшим.