— Эх. — вздохнул капитан размеренно шагая. — Как хорошо то, но холодно чертовски. Вернусь ка в каюту погреюсь. — Эдвард открыл двери своей каюты и прошел внутрь.
Подойдя к иллюминатору закрыл его вставкой, что висела на петлях, и уселся за стол.
— Вот теперь вроде потеплей. — юноша полез в ящик стола и достает тот самый ключ. — Никаких пометок, ни отметин, ни ссадин, ни вмятин. А может, этот ключ вообще не причастен к «Сокровищнице»? Но зачем он тогда Торресу? — чуть протирает пальцами ключик.
Капитанские пальцы что-то смогли нащупать. Лицо сразу же изобразило легкое удивление с нотками радости. Это оказалась выдолбленная надпись, что была на головке ключа. Эдвард повернул его и присмотрелся. Среди маленьких драгоценных камней были меленькие выдолбленные цифры.
— Что тут у нас? — еще ближе поднес ключ к лицу и начал всматриваться. — 23 градуса северной широты, 82 градуса западной долготы. Зацепка! Наконец-то! — Эдвард открыл ящик, достал карандаш, вскочил со своего кресла и побежал к карте. — Так. Где же эти координаты. — чуть не аккуратно облокотился на стол руками и внимательно всматривался в карту. — Неужели? Гавана? — капитан поставил жирную точку на карте карандашом. — И что мне это дало? Да ничего!
Немного разочарованно проговорил юноша, развернулся и медленно пошел к своему креслу. Он вновь уселся в него, достал ключ из кармана и вновь стал всматриваться в него.
— А может ты не единственный? Черт знает.
Через несколько десятков минут солнце полностью вышло из-за горизонта, а через несколько часов в каюту капитана входит Чарльз.
— Ты встал уже? — спросил тут же квартирмейстер.
— Да, встал.
— Эдвард, капитан Вейн сказал мне сегодня утром, что всех нас ждет капитан Тич в своем форте и попросил не задерживаться.
— Ну вот. Теперь день будет хотя бы не скучным. И то хорошо. — радостным немного голосом проговорил Эдвард и подошел к дверям. — Рей! Подъем! — пернатый чуть погодя лениво открыл глаза и как только увидел своего хозяина в дверях тут же полетел к нему. — А теперь на мостик.
Поднявшись на мостик, брюнет вновь крепко хватается штурвал и начинает понемногу разворачивать «Пандору» носом к морю.
— Все паруса! — паруса «Пандоры» наполнились ветром, и пиратский флагман вновь «летит» по лазурной глади.
— Что же опять задумал капитан Тич? — спросил Чарльз, стоявший рядом и наслаждаясь размеренным путешествием.
— Я не знаю. Вновь авантюра какая-то или налет на кого-то. Кто вообще может предугадать ход мыслей Тича? Таких людей я, по крайней мере, не встречал.
— А они вообще есть?
— Да как минимум один-то человек должен быть. Не может же быть Тич одни единственным на весь мир. Вопрос не к месту будет правда, но все же.
— Давай спрашивай. — сказал только поднявшийся на мостик Пол.
— И ты тут как тут. Хорошо. Вам ночью не холодно было?
— Не сказать, что было тепло, но и не выносимо холодно тоже не было. Средне. — ответил Пол, растирая свои чуть красные руки.
— Выспаться-то мы смогли. — добавил Ламар, облокотившись руками на релинг. — А что?
— На палубе еще до восхода солнца было ужасно холодно, как мне показалось.
— Погода как погода. На улице-то вообще зима. — произнес Пол, вспоминая Англию.
— Да знаю я. Ладно, закончили.
Вскоре «Пандора» добралась до Тортуги и причалила к порту, в котором уже стояли все корабли его товарищей. Эдвард сошел с корабля, обвел взглядом пустые стены форта, свободную от людей огромную лестницу, что вела в форт и пустой причал и, не поворачиваясь, обращается к Чарльзу.
— Чарльз, а Вейн не говорил, где Тич или хотя бы где они будут?
— Нет. — Чарльз спрыгнул с палубы на деревянный помост, отряхнул штаны и выпрямился, уперевшись руками в свою поясницу. — Просто на просто сказал, что тебя ждет Тич в Тортуге. И все.
— А почему нас никто не встречает? — осматривая соседние корабли проговорил Пол, что секунду назад, как и Чарльз, спрыгнул с палубы на помост.
— Я об этом же. Плохое предчувствие у меня. — немного тихим голосом начал капитан. — Пол, скажи парням, остаться на «Пандоре», а мы пойдем в форт, оголив шпаги для безопасности. Чарльз, Пол, оружие с собой?
— Да. Все у нас. — сказал тихо Чарльз, обводя взглядом себя и Пола, обращая внимания исключительно на оружие.