— Что я тебе сделал? Зачем… — произнес умирающий испанец, навсегда запечатлев на своем лице страх.
— Я облик свободы жителей этой деревни. — пират достал свой кинжал из тела и медленно поднялся на ноги. — А ты противник этой свободы. Вот за что. — Эдвард вытирает от крови испанца свою кисть об простыню.
Эдвард чуть подождав выпрыгнул из окна. Сразу под окном была крыша веранды. Около веранды стояли те двое, что патрулировали дом. Они только-только заметили маленькие капли крови у входа в дом. Юноша спрыгнул на них и иглами проткнул им горла.
— Ну, вот и все. — после этих слов пират отправился обратно.
К раннему утру юноша уже подходил к деревне. Он нашел взглядом дом Эвена и направился к нему. Эдвард бесцеремонно открывает дверь и застает Эвена спящим.
— Подъем! — вершив свое возмездие закричал брюнет с грохотом закрывая дверь.
— А? Вернулся уже? Ну как? — лениво недовольно пробурчал рыбак, пытаясь вновь удобно устроиться на кресле, что стояло в углу.
— Все прошло гладко. Теперь он вас не побеспокоит. Правда, трупы я там оставил.
— Спасибо огромное. — с благодарностью Эвен немного склонил голову.
— Ты все собрал?
— Да, как и договаривались. — рукой указал на пару сетей, что лежат на столе. — Вон две сети жареных крабов, а лодка ждет у берега.
— Ага. Было приятно поработать с вами. — юноша первым протянул руку человеку, что не отвернулся от него.
— Не за что, особо. Прощай, Эдвард. Даст удача, свидимся.
— Возможно. Пока.
Эдвард взял две сети жареных крабов, закинул на спину и пошел к лодке. Загрузив все в нее, он выталкивает лодку в море и запрыгивает на нее, достает весла и начинает понемногу грести в Гавану. Как только берег скрылся за горизонтом, юноша начал трапезу.
— Могу сказать одно, этот остров неоднозначен. Подарил мне как плохих, — у Эдварда в голове мелькают картины того боя. — так и хороших воспоминаний. Эвен оказался на удивление добрым. Будь я на его месте, убил бы меня даже не дав шанса как-либо оправдаться. — брюнет впился зубами в очередную крабовую ногу. — Вкусные крабы на этом острове. Даже очень. — неприлично чавкая по среди моря, заключил пират. — Странно.
Немного обождав и отдохнув, юноша продолжил свой путь. До Гаваны предстояло проплыть целых пять миль.
Глава 13: «Искры, способные разжечь то пламя»
21 марта 1714 года.
Путь от Ност-Поинта до Гаваны не длинный. Всего каких-то двадцать миль. На корабле это расстояние можно проплыть за жалкие двадцать минут, а вот на лодке это бы заняло около двух часов. Это время без отдыха, но работать беспрерывно два часа веслами юноша был не в состоянии. Сложно было Эдварду, и плыть, и есть крабов. Недостаток сна тоже имел место быть. В конечном счете, брюнет добрался до Гаваны лишь спустя три часа.
— Наконец-то. Уже любимый город, черт его дери. Песочек, как рад тебя видеть. — Эдвард, тяжело дыша с красным лицом, заносит лодку на берег и падает на песок. — Суша. Земля, я люблю тебя. — пират, чувствуя каждый свой синяк, переворачивается на спину. — И солнце. Что же делать дальше? — встает на ноги и бросает взгляд на город. — Нужны деньги, комната и оружие. Пока кинжал сгодиться. А как достать деньги, подумаю по пути уже. — откашлявшись и немного кряхтя, юноша направился в Гавану.
Эдвард побрел вглубь города. В Гаване, как и всегда, царила жизнь. Здесь все и всегда занимались своим делом: то рабочие, которые строят корабль, то фермеры, то дети, которые лазили по деревьям, то купцы и даже собаки, ворующие себе, еду у этих купцов. Были еще и солдаты «охраняющие» этот порядок вещей. Кроме как того, что бы разговаривать о своих проблемах и пить в местных тавернах они ничем толковым не занимались. Эдвард пришел на главную площадь Гаваны, увидел, как посыльный доставляет письмо и вспоминает про свое обещание себе. Он подбежал нему и схватил за рукав.
— Можете доставить письмо?
— Без проблем, сер, а куда? — немного заинтересованно проговорил почтальон, достав из нагрудного кармана своего пиджака карандаш.
— В Лондон.
— Далековато. — поднес карандаш к губам и задумался. — А деньги-то у вас есть? — секунду погодя продолжил.
— Там вроде можно оплатить после доставки, цена, я знаю, выше. Но поверьте, уже там будет безразлично. — Эдвард достает потрепанный кое-как высохший дневник, что все это время находился у него за спиной. Чудо, данный манускрипт остался цел, пусть и не весь. Многие слова чуть размыло, страницы потрепало, а часть из них вот-вот выпадет. — Дадите карандаш?