— Зачем ты сюда приперся? — будто бы кувалдой по голове.
— В смысле зачем? Вы мои родители. — с надеждой в голосе я стал оправдываться.
— И что? Нам не нужен такой наследник. Анна, вставай, вытирай слезы.
— Почему не нужен? — хватаясь за мать, я начал кричать. — Я же ничего не сделал!
— Нам при рождении сказали, что ты долго не проживешь. Сейчас вообще чудо, что ты стоишь перед нами.
— И вы скинули меня на Питера?! — тут же злость затмила мне глаза.
— Он сам вызвался.
— А сейчас, я вам нужен?! Я же здоров, как видите! Или недостаточно?!
— Это еще проверить надо. — будто сделку тогда совершал.
И пришли мы к тому, что с помощь связей отца я отправлюсь на карибские острова. «Проверка здоровья» как он сказал. Если я тут проживу хотя бы восемь лет, то я прошел проверку. Здесь сначала я был вольным торговцем, курсируя на английском корабле, потом решил опробовать осесть в Кингстоне, обзаведясь лавкой. Дела пошли не очень-то и хорошо. Пару передряг и я встретил тебя в Гаване. Уже сейчас возвращение перестало входить в мои планы. И когда я вернусь, отец обещал мне отдать свой чин, сделав меня официально наследником и пригласив к себе на службу, и божился отдать свое поместье. И тогда бы я стал тем, кого хотели видеть мои родители. Умный аристократ, что способен рассчитывать каждый свой шаг. Я таким и стал, но без первой части. Они точно не хотели, чтобы я стал пиратом, а я не хотел, чтобы они меня тогда бросали. Анализируя ситуацию тогдашнюю, я понимаю, что от меня просто хотели избавиться. Отец точно, а мать не знаю.
— Да. Это что-то с чем-то. — с сочувствием в голосе проговорил капитан. — А сколько тебе лет, то?
— Двадцать шесть уж стукнуло.
— Я понять не могу, как ты стал таким?
— Каким? — чуть приподнялись брови квартирмейстера.
— Вором с отличным здоровьем.
— Гены, как оказалось. Мой дед был капером и плавал по Атлантике. Он болел-то всего раз в год или в два. Но что-что, а в детстве я и правда был слабым ребенком, каждые полгода умудрялся простудиться, один раз даже пневмонию заработал, но выкарабкался. — указал рукой в сторону своего капитана Чарльз.
Эдвард рассказал Чарльзу все свое детство вплоть до того момента как отплыл из Лондона.
— Твоя история не настолько индивидуальна, как ты думаешь, Эдвард. Все эти парни ушли в море по двум, трем причинам, одна из которых это — деньги. Кто-то может их любить, кто-то нет. Но они все давно поняли, что нет ничего дороже дома, где тебя ждут и еды, что сготовлена специально для тебя. Для них этим домом может стать твой корабль, если ты позволишь. Мы в этом случае будем следовать твоей воле.
— И к чему ты мне сейчас это говоришь? — чуть наклонил голову Джонсон.
— А к тому, что думай не только о себе, а если есть риск умереть объяви это команде и пусть они сами решат свою судьбу. Я понимаю тебе двадцать два, кровь кипит, юношеский максимализм только-только стал отступать. Не играйся нашими жизнями, Эдвард. — давая наставление, проговорил Чарльз чуть прокашлявшись. — И да. Что нас ждет и когда?
— Не знаю, что. — Эдвард встал с кресла, подошел к иллюминатору и направил взгляд на горизонт. — Но знаю, когда. Послезавтра в полдень.
— Не помереть бы. Элизабет-то тебя ждет.
— Это точно. — Эдвард сжал в кулаке амулет, подаренный ему Элизабет.
— Ладно, Эдвард, я пошел в свою каюту. — Чарльз поднялся со стула и со спокойно душой стал уходить.
— Передай Полу, чтобы завтра сделал учет всего вооружения.
— Передам, а ты, Эдвард, задумайся о моих последних словах.
Чарльз вышел из каюты, а юноша вновь сел в кресло, поставил на стол локти и положил голову на руки. Так он просидел с полчаса. Может, действует по совету Чарльза, а может и вспоминал былое.
— Та «бойня в Гаване» и тот бой у Ност-Поинта, все эти жертвы. Их могло и не быть, будь тогда я умнее. Ведь виноват не только Джек. Наверно. Кто виноват? — чуть откинулся на спинку кресла капитан. — Судьба? На судьбу все скидывают только неудачники. Ведь все было у меня в руках. Я мог спасти их. Клянусь, больше такого не повториться. — опрометчиво давать такие обещания в таком юном возрасте. — Я обещаю. — произнес Эдвард про себя.
Капитан поднял голову, взял толстый блокнот с размером с судовой журнал и начал переписывать прошлые события из старого дневника, но теперь он их оформлял по-королевски. Даты, часы, даже минуты. И записал новые. Зачем он все это делает? Точного ответа на этот вопрос юноша сейчас не сможет дать. Может, хочет сохранить эти воспоминания. Даже воспоминания о смерти Джека, Майкла являются очень важными для его развития. Может, он хочет рассказать свою историю жизни с помощью этого блокнота своим детям. Может. Одно — это слово описывало всю эту затею.