— Мы у тебя переночуем? — утомленно спросил Эдвард.
— Конечно. К утру все будет готово. Располагайтесь.
Эдвард прошел в дом, скинул перья и зерна с дивана, рухнул на него и сразу же задремал. Утром его разбудил голос Пола.
— Эдвард. Эдвард. Эдвард!
— Да что ты кричишь, черт тебя дери? Дай встать. — Эдвард поднялся на ноги и отряхнулся. — А где Элвин?
— Прогуляться вышел. Скоро наши парни придут и доставят все, что достал Элвин на «Пандору». Я лично прослежу за этим.
— Вот и славно. Пошли тогда.
— Я останусь, покажу, что нужно отнести будет.
— Тогда я один пойду. Буду на палубе, если что.
— Давай.
Эдвард вышел из дома Элвина не попрощавшись с хозяином, но надеясь на скорую встречу с этим интересным для капитана человеком. Минуты погодя капитан уже взбирается на борт «Пандоры» и сразу же направляется в свою каюту.
— Дом. Милый дом. — озвучил свои мысли капитан, как только открыл двери.
Он подошел к своему столу, открыл ящик и положил к своему блокноту письмо от Элизабет.
— Потом прочту. И обязательно отвечу. — будто бы давая обещание перед самим собой проговорил вслух капитан.
Он взобрался на мостик, встал у фальшборта и посмотрел в сторону Гаваны. В этот момент на его левое плечо вдруг садиться тот самый попугай, которого он спас минувшей ночью.
— Что прилетел? — аккуратно поднес свой согнутый палец к подбородку птицы. — Эх, ладно. — с позволения птички, начал гладить ее. — Понравился я тебе?
— Да!
— Ох, ты и говорить умеешь. Да, умные вы птички, конечно. Будешь со мной путешествовать? — будто с ребенком разговаривал капитан, голос которого был пропитан такой вежливостью, которую он сам от себя не ожидал.
— Да!
— Молодец. — Эдвард всунул правую руку в карман и нащупал несколько зерен, что чудом оказались у него в кармане, и дал их попугаю. — Вот, поешь. — попугай начал клевать зерна с руки своего нового хозяина. — Назову я тебя — Рей. Точно Рей. Тебе подходит. — с довольной улыбкой смотрел на своего нового питомца человек, что прослывет «Самым опасным пиратом во все Вест-Индии».
Глава 24: «Заходя в логово тигра оставь весь страх, что гложет душу»
12 августа 1714 года.
Возвышалась фигура молодого капитана над палубой его корабля и погодя пару минут замечает человека, что очень сильно походил на его боцмана, волоча на своем плече огромную бочку. А за этой фигурой еще несколько поменьше.
— А вот и наш обещанный товар. Чарльз, скажи Полу, как только он придет, пусть отнесет все ингредиенты в трюм на нижний уровень! И собери там Оливера! И только потом заходи за мной!
— Надеюсь, Пол не надорвется, когда будет спускать эти бочки, а то мало ли, он нам нужен. — произнес Чарльз с частицей сарказма в голосе. Разве существует вариант, когда Пол надорвется из-за такого малого груза?
— Как всегда. Ну, что, Рей, пойдем в каюту? — капитан вновь устремил свой взгляд на пернатого. — Конечно, пойдем. У нас там тоже важные дела. — напоследок проговорил капитан, открывая двери в свою каюту.
Рей в момент оторвался от плеча и облетел всю каюту, что станет для него домом. Сделав два круга попугай цепляется за спинку стула, что стоял напротив посменного стола.
— Ха. Сразу за дело, Рей? — юноша медленно снял и кинул свой плащ на кровать, снял с шеи серебряный амулет, подаренный Элизабет и уселся в свое кресло.
Эдвард кладет амулет на стол, открывает ящик, достает письмо от Элизабет, кладет манускрипт на стол, облокачиваться на спинку кресла чуть кряхтя и устремляет свой взгляд на морду своего нового друга.
— И что делать? Скажи мне. — страх от возможных вариантов развития событий захватил капитана и почти, что вынудил его скинуть ответственность на птицу.
— Открывать. — прокричал Рей, чуть растягивая букву «А».
— Я боюсь. Я боюсь того, что она мне написала. — смог признаться и не только себе. — Мне ведь тоже нужно будет ей что-то написать.
— Правду. — умен гаденыш, ну или просто удачно подбирает слова.
— Думаешь, правда, ей понравиться?
— Да.
— Я не уверен. Но прочесть думаю, стоит. — чуть трясущимися руками взял конверт юноша и раскрыл его. Молодое и горячее сердце забилось еще быстрее, как только на глаза вновь попал ее почерк. Даже бумага… Даже бумага пахла ее парфюмом.
«Здравствуй, любовь моя, милый мой. — после прочтения первой строк, юношеское сердце не выдержало и дало слабину. Показались слезы на уголках глаз и, пытаясь чуть успокоиться, капитан опустил голову.