Он, может, и сказал бы, да у него язык к зубам присох.
Малефисента немного подождала, затем на ее губах промелькнула ничего хорошего не обещающая сказочнику улыбка:
– Молчишь? Не хочешь говорить? Ну и не надо. Так тому и быть, молчи. Отныне ты станешь котом и будешь завывать свои истории под окнами, а в награду получать сапогом по заду или ведро воды на голову. И будешь оставаться котом до тех пор, пока мое сердце не смягчится.
Малефисента взмахнула руками – полыхнула вспышка золотистого огня, и все вокруг сказочника стремительно начало увеличиваться в размерах. Даже визжавшие дети вдруг сделались великанами в потертых кожаных башмаках, каждый из которых был больше его собственной головы. Сказочник упал на ладони и колени, чувствуя, как все его тело обволакивает что-то мягкое, пушистое, теплое. Было такое ощущение, словно его кто-то накрыл одеялом. Открыв глаза, сказочник увидел себя покрытым густой шерстью и хотел вскрикнуть, но вместо этого из его глотки вылетело лишь хриплое кошачье «мяу»!
– Я думаю, всем вам известно, чем закончилась эта история, – сказала Малефисента, обращаясь к толпе, и с этими словами поднялась в воздух на своих могучих крыльях. Развернувшись у нее за спиной, они понесли Малефисенту со скоростью ветра, и оставшийся на земле сказочник, зарабатывавший себе на жизнь историями, но теперь не способный произнести больше ни слова, вскоре потерял ее из виду.
Глава 1
Аврора росла в лесу, и когда она, будучи ребенком, носила на голове не корону, а сплетенный из жимолости венок, она всегда завидовала королеве, которая жила в далеком замке. «Какое счастье быть королевой, – думала она. – Все тебя слушаются, все готовы моментально исполнить любое твое желание...»
Как сильно она ошибалась, Аврора поняла только тогда, когда сама села на трон.
Начнем с того, что не она всем приказывала, а, наоборот, все только и делали, что пытались говорить ей самой, что и как нужно сделать.
Лорд Ортолан, пожилой человек с мрачным лицом, служивший советником еще при ее отце, все уши прожужжал ей об обязанностях королевы, которые почему-то сводились в основном к тому, чтобы пополнять, пополнять и пополнять казну. Вот уж скука, по правде сказать!
Разумеется, были еще и придворные – молодые мужчины и женщины, собранные со всей страны в замок, где они должны были следить за тем, чтобы королеве было весело, и развлекать ее. Чего они только не придумывали! И учили ее придворным танцам, о которых она никогда раньше понятия не имела, и приглашали в замок менестрелей, чтобы они под аккомпанемент лютни пели свои бесконечные героические баллады, приводили и акробатов, и жонглеров, и фокусников, чтобы позабавить королеву их трюками. А еще они постоянно сплетничали и друг о друге, и о принце Филиппе тоже – многозначительно намекали, что принц, приехавший, по его словам, собирать ульстедский фольклор, слишком уж у них загостился. Да где же столько фольклора-то этого набраться?! Все это, конечно, очень мило, однако от нее здесь хотели только одного: чтобы все шло по-старому. А Аврора хотела перемен.
Она ожидала найти поддержку у своей феи-крестной Малефисенты, однако не находила. Вместо сочувствия и поддержки Малефисента только повторяла без конца, что Авроре было бы гораздо лучше править своим королевством с вересковых топей. Но Аврора продолжала жить в замке, а Малефисента старалась держаться как можно дальше от этого места. Вот так и получилось, что впервые в жизни Аврора, привыкшая находиться под защитой Малефисенты, вдруг осталась одна и чувствовала себя от этого очень неуютно.
Кроме того, Аврора и сама понимала, что на вересковых топях была бы гораздо счастливее, и это тоже не улучшало ее настроения. В замке ей не нравилось. Он давил на нее своими стенами, в нем было сыро и гуляли сквозняки, да так, что порой в его коридорах свистел настоящий ветер. Гордость замка – его камины – действительно были очень красиво украшены, сверкали медными решетками, но от них в комнатах постоянно и довольно сильно пахло дымом. Но хуже всего дело обстояло с железом. Оно было повсюду, куда ни взгляни. На каждой двери железные щеколды, на каждом окне железные прутья, каждая дверь обита железными рейками. Все это постоянно напоминало о тех ужасах, которые творил здесь покойный отец Авроры король Стефан, и даже о более страшных вещах, которые он только еще замышлял. Аврора приказала убрать все эти железки или заменить их там, где без них нельзя обойтись, но сделать это было не так-то легко, поэтому замок до сих пор оставался не очищенным от смертоносного для фей железа.