– Еще не решили, как будете отмечать юбилей свадьбы? – поинтересовалась Аллегра. – В сентябре ведь тридцать пять лет, правильно?
Мамины пальцы задвигались быстрее.
– До юбилея еще несколько недель. Пока даже открытки не покупайте – слишком рано. Всякое может случиться.
– Что ты намерена делать? – спросила я у сестры, меняя тему. – У тебя, э-э?.. – Заговаривать о деньгах было неловко. Ненавижу подобные беседы. – Полиция не приняла каких-нибудь ужасных мер? Не заморозила твои счета?
Аллегра резко наклонила вперед голову, и ее черные как вороново крыло волосы заколыхались.
– Откуда, черт возьми, ты об этом знаешь?
– Просто предположила. – Не настолько я тупая. С папой подобное случалось дважды.
Аллегра вздохнула.
– Представь себе, ты угадала. Именно это и произошло. А брать взаймы у этого гада я не желаю.
– Ты о ком? О папе или о Ларсе?
– О папе. Ларс сам мне должен.
– Ну и правильно, дорогая, – пробормотала мама. – Папа все равно вряд ли дал бы тебе в долг.
– Точно, – поддакнула я. – И потом, папа всегда ставит условия.
Об этом я знала по личному опыту. Взять взаймы у мафии проще, нежели у нашего отца. Если ты своевременно не возвращаешь определенную сумму с процентом, бесплатно выполняешь папашины распоряжения.
– Я могла бы дать тебе денег, – предложила мама. – На ближайшее время хватило бы, но…
– Нет, нет, – твердо возразила Аллегра, кладя руки на колени. – Я должна найти работу. Ты ведь именно так поступила, Мелисса? Когда поняла, что богатый муж все никак не подворачивается?
Я пораженно на нее уставилась. По многим причинам.
– Шутка, – сказала Аллегра. – А что, так ли это сложно? В Лондоне мне много денег не потребуется. Тысяч пятьдесят хватило бы, думаю, за глаза. Есть у вас «Таймс»? Хочу заглянуть в раздел «Предлагаю работу».
Я слегка прищурилась, искренне надеясь, что не с этой неприятностью мне надлежит справиться. Я привыкла решать проблемы, колдовать же, увы, не умею.
– А ты подумала, чем могла бы заняться? – осторожно начала я. – Понимаешь, мест, где платили бы такие деньги столь неопытному человеку, как ты, найдется отнюдь не много.
На столе зазвонил телефон. Мама секунду пристально смотрела на него, будто пытаясь что– то определить по звуку, потом подняла трубку.
– Алло?
– У тебя размазалась помада, – сообщила, глядя на меня, Аллегра. – Я на твоем месте красила бы губы ярче либо вообще бы не красила. – Она помолчала, давая мне время на размышления, и прибавила: – А прозрачный блеск для губ ты никогда не пробовала?
Мама прижала трубку к груди и с сочувствием посмотрела на меня.
– Папа, звонит из кабинета. Ты не могла бы к нему зайти? Он хочет о чем-то с тобой побеседовать.
– Наверняка о наличных, – презрительно фыркнула Аллегра.
– Аллегра, – чуть слышно произнесла мама.
Я встала, удивляясь, что впервые в жизни не против сбежать в папашино царство ужасов.
Стоило мне войти внутрь футов на десять – с такого расстояния отец обычно начинал орать, – как желудок свело, а ладони повлажнели: когда я была ребенком, строгие беседы проводились со мной именно в этих увешанных книжными полками стенах. Разговаривали в основном об эффективности моего обучения в очень дорогих школах, но порой, для разнообразия, на другие темы. Однажды отец объяснял нам в своем кабинете, что мы должны переехать во Францию, дабы избежать последствий скандала из-за неуплаты налогов. В другой раз речь шла о постыдной истории с помощницей по хозяйству. Одну из главных ролей в этом скандале, как ни нелепо, играла сумка из-под моей пижамы с изображением Снупи…
Я могла бы продолжить, но не буду. Утешало единственное воспоминание: о заявлении, на ко торое года два назад отважилась мама. Она сказала тогда, отец не имеет права отчитывать меня за то, что в учебе я не достигла особых высот. Из коллекции книг, купленных на распродажах в Глостершире и расставленных по дубовым полкам, он сам ни одной не раскрывал за исключением, пожалуй, работ Джилли Купер.
Тем не менее, восседая за столом в своем обшитом деревом кабинете, отец по сей день нагоняет на меня такой страх, что я вся сжалась, несмотря на то, что вот уже год успешно работала в качестве Милочки. Теперь на просьбу Эмери собственноручно сшить ей занавески я могла спокойно ответить: лучше купи готовые; с папашей, однако, дела обстояли иначе.