Ты заносишь вырезку высоко над головой. Ощущаешь запах его одеколона, лимон и мускус. Ты миллион раз ощущала этот запах над собой, рядом с собой, сквозь себя. Это как взмах флажка, означающего сигнал старта. Со всего размаха ты бьешь его вырезкой по голове. Разбиваешь ее, как кокосовый орех, выбиваешь его из кресла. Он падает на пол, где ты снова и снова бьешь его, расквашивая его лицо. Ты ломаешь ему нос, вдавливаешь все его лицо до уровня глазниц. У тебя напряжен каждый мускул, ты чувствуешь, как зубы у тебя превращаются в клыки, а пальцы — в когти.
Потом ты роняешь размякшую говядину на сковороду и садишься на пол, рассматривая свои ногти. Час спустя его вздохи и бульканье прекращаются. Ты проверяешь его пульс. Мертв, как камень. Держа сковороду в руках, ты поднимаешься наверх, ставишь ее на кухонную стойку и сдабриваешь орудие убийства оливковым маслом, солью, перцем и розмарином. Потом ты ставишь сковороду в духовку (предварительно нагретую до 350 градусов) и запихиваешь туда большую кипу сухих кухонных полотенец, хорошенько утрамбовав их на дне плиты, где огонь лижет их подшитые белые края. Ты принимаешь ванну, тщательно скребешь все тело, каждый ноготь, каждый дюйм кожи, а потом идешь в спальню, где закидываешь в себя четыре таблетки снотворного и ложишься в постель.
Тебя будят пожарные, в коридоре гудит пожарная сигнализация, в спальне полицейские. Тебе не нужно изображать растерянность — ты и правда смущена. (Однако сильные таблетки!) Ты знала, что твой дом загорелся? Знала, что передняя дверь отперта? Знала, что твоя шкатулка с драгоценностями опустошена, а твой муж был зверски убит в своей комнате?
Твои слезы настоящие — только это слезы облегчения (мужчинам трудно понять разницу). Дети в безопасности у своих дедушки и бабушки, орудие убийства сгорело дотла в духовке, а ублюдок мертв (тяжело удержаться и не запеть от счастья). Полицейские добры и терпеливы, дают тебе возможность одеться и не пускают тебя вниз, не дают увидеть тело мужа. Для женщины это слишком тяжелое зрелище. Они усаживают тебя в патрульную машину, отвозят в полицейский участок и приносят чашку латте из «Старбакс».
Разумеется, спустя годы проводятся судебные разбирательства и расследование убийства. Но все дело в том, что это не Си-эс-а Майами: полицейские завалены работой, им недоплачивают и они не особенно заинтересованы в разгадывании тайн смертей мужей, бьющих жен (этот факт быстро всплывает в процессе расследования).
К тому же это дело, очевидно, представляет собой ограбление, которое пошло не так, как было задумано. Парадная дверь была отперта, драгоценности пропали, истощенная жена была «выключена» при помощи прописанных ей врачом снотворных таблеток. Полицейские говорят, что это убийство, очевидно, было совершено кем-то, кто несколько месяцев наблюдал за домом. Кем-то, кто хорошо знал, что ты будешь спать, а муж будет на первом этаже. Кем-то, кто знает местность, кто может спрятаться, раствориться. Кем-то очень жестоким и очень сильным. Очень умным. Вы с детьми переезжаете в дом в другом городе. Ты снова выходишь замуж и рожаешь еще одного ребенка. Вы все доживаете до преклонного возраста, не зная горя и болезней. Ты умираешь вполне счастливой. У тебя чудесная жизнь.
133
Химчисткой заведует низенький альбинос по кличке Синьор Помидор. Роста в нем не больше четырех футов, он сидит за конторкой на маленькой табуретке с мягким сиденьем. Синьором Помидором его называют потому, что у него пухлые румяные щеки и ярко-красные пальцы из-за фисташек, которые он постоянно щелкает. Он известен как хороший советчик, и люди нередко приносят свою одежду для чистки или стирки, а потом остаются, чтобы спросить его мнения в каком-то личном деле. Сегодня люди, как обычно, стоят в очереди, а Синьор Помидор и не думает торопиться. Он, причмокивая, попивает диетическую колу и, размахивая в воздухе своими красными пальцами, дает советы миссис Бинг, работающей в продуктовом магазине.
— У него вообще нет ног? — спрашивает Синьор Помидор.
— Только культи, — отвечает миссис Бинг.
— И вы не можете купить ему каталку?
— Нет денег. Отец возит его в тележке из супермаркета.
Маленькая розовая пятерня Синьора Помидора ныряет в кулек с фисташками. «В таком случае, — говорит он, закидывая орешек в рот, — позвоните в больницу и запишите его в листок ожидания детей-инвалидов. Знаете, всякие благодетели любят заглядывать в такие списки, где ребята без рук без ног пишут, чего бы им больше всего хотелось. Обычно это билеты на футбольный матч или в «Диснейленд». Бьюсь об заклад, если бы они увидели, что в этом списке есть ребенок, который хочет инвалидное кресло, вы бы глазом не успели моргнуть, как оно у него уже было бы».