– Мы с Джо обеспечим состояние вам всем, подождите лет десять – и увидите, – вставила Эми, которая сидела в углу и «строила куличики» – так Ханна называла создание маленьких глиняных масок и моделей птиц и фруктов.
– Я не могу ждать и боюсь, что не очень верю в чернила и глину, хотя и благодарна вам за ваши добрые намерения.
Мег вздохнула и снова обернулась к побитому морозом саду; Джо застонала и, опустив локти на стол, поникла в безнадежной позе, но Эми продолжала энергично мять глину, а Бесс, сидевшая у другого окна, сказала с улыбкой:
– Целых два приятных события произойдут прямо сейчас: мама идет по улице и Лори бежит через сад с таким видом, словно хочет сообщить что-то очень хорошее.
Через минуту оба появились в гостиной – миссис Марч с обычным вопросом: «Не было ли письма от папы, девочки?», а Лори, чтобы сказать, как всегда, самым проникновенным тоном:
– Не хотите ли прокатиться в экипаже? Я занимался сегодня математикой до «каши» в голове и теперь собираюсь освежить мозги быстрой ездой. День мрачный, но воздух очень хорош. Я хочу отвезти Брука домой, так что будет весело, если не снаружи экипажа, то внутри. Поехали, Джо, ведь вы с Бесс поедете?
– Конечно, поедем!
– Большое спасибо, но я занята. – И Мег выдвинула свою рабочую корзинку, так как еще прежде согласилась с матерью, что лучше, по крайней мере для нее самой, не ездить часто с этим молодым человеком.
– Мы трое будем готовы через минуту! – крикнула Эми, выбегая, чтобы вымыть руки.
– Не могу ли я чем-нибудь помочь вам, наша мама? – ласково спросил Лори, склоняясь над стулом миссис Марч и, как всегда, с любовью глядя на нее.
– Нет, спасибо; вот только, может быть, будешь так добр – заглянешь на почту. Мы должны сегодня получить письмо, но почтальон не заходил. Папа обязателен, как солнце, но, видимо, в пути произошла какая-то задержка.
Резкий звонок прервал ее слова, а минуту спустя вошла Ханна с какой-то бумажкой в руке.
– Одна из этих отвратительных телеграфных штучек, мэм, – сказала она, вручая телеграмму с таким видом, словно боялась, что бумага взорвется и наделает бед.
При слове «телеграф» миссис Марч с живостью схватила послание, прочла содержавшиеся в нем две строчки и снова упала в кресло, такая бледная, словно эта маленькая бумажка пулей пронзила ее сердце. Лори бросился вниз за водой, Мег и Ханна подскочили, чтобы поддержать миссис Марч, а Джо испуганно прочла вслух:
МИССИС МАРЧ, ВАШ МУЖ ОПАСНО БОЛЕН. ПРИЕЗЖАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО. С. ХЕЙЛ. N-СКИЙ ГОСПИТАЛЬ. ВАШИНГТОН.
Как тихо было в комнате, когда все слушали, затаив дыхание, как странно померк день и как внезапно показался изменившимся весь мир, когда девочки собрались вокруг матери с таким чувством, словно им предстояло утратить все счастье и опору их жизни. Вскоре миссис Марч пришла в себя, перечитала телеграмму и, протянув руки к дочерям, сказала тоном, который они запомнили на всю жизнь:
– Я поеду сразу, но, может быть, уже слишком поздно. О, дети, дети, помогите мне пережить это!
В течение нескольких минут в комнате слышались лишь всхлипывания, несвязные слова утешения, нежные обещания помощи и исполненный надежды шепот, тут же замиравший в слезах. Бедная Ханна оправилась первой и с неосознанной мудростью подала добрый пример остальным, ибо для нее работа была лучшим лекарством от всех скорбей.
– Да хранит Господь дорогого хозяина! Не буду я терять время на слезы, а сейчас же соберу ваши вещи, мэм, – сказала она с жаром, вытерла лицо передником, с чувством пожала хозяйке руку своей крепкой рукой и ушла работать за троих.
– Она права, нет времени плакать. Успокойтесь, дорогие, и дайте мне подумать.
Они попытались успокоиться, бедняжки, пока их мать села, бледная, но спокойная, и отвлеклась от своего горя, чтобы подумать, что делать с ними.
– Где Лори? – спросила она, когда собралась с мыслями и приняла решение о том, что необходимо сделать в первую очередь.
– Здесь, мэм. О, позвольте мне сделать что-нибудь! – воскликнул мальчик, торопливо выходя из соседней комнаты, куда он раньше удалился, чувствуя, что первый приступ семейного горя слишком священен, чтобы его видели даже дружеские глаза.
– Отправь телеграмму, что я выезжаю немедленно. Следующий поезд уходит рано утром; этим поездом я и поеду.
– Что-нибудь еще? Лошади наготове; я могу поехать куда угодно, сделать что угодно, – сказал он с таким видом, словно был готов скакать на край света.
– Отвези записку тете Марч. Джо, дай мне перо и бумагу.